— Ишь ты, — ксенос тактично обошел молчанием упоминание о внешности. У каждой расы и вида разумных существ свои понятия о красоте. — И дети есть?
— Почти да. Через месяц.
— Кто?
— Ыйгун знает, но молчит. А мне все равно. Кто бы ни родился. Если мальчик — назовем Гурием, если девочка — Натешей.
— Это имена ее родителей или твоих?
— Это имена… имена двух самых важных для меня людей. Кроме нее, разумеется, — Шоррен погладил поверхность голографии. — Как-нибудь потом расскажу.
Гансер кивнул, чисто по-человечески хлопнул себя по коленям, вставая:
— Если ты готов, пошли, покажу рабочее место!
— Готов.
Сейчас он увидит звезды. И разве не к этому шла его жизнь?