Яблоки

— Откуда я знаю? Я не слежу за этим проходимцем! Наверное отключил маячок в скафандре и гуляет где-нибудь в трущобах, как обычно раздает подачки этим лентяям и бунтарям!

— Наверное, — Хоуп обхватила свои предплечья руками и сжалась. — Я хотела спросить твоего разрешения, чтобы съездить в город и купить себе платье.

— Зачем ехать, дорогая? Выбери по онлайн каталогу и лучшие наряды доставят тебе прямо в комнату! Легко и просто. Ты уже давно так делаешь.

— Мне хотелось немного прогуляться.

Отец принялся изучающе рассматривать лицо девушки, но она опустила взгляд к поверхности стола. Директор почесал затылок и хитро улыбнулся.

— Ну, хорошо. Прогуляйся и выбери себе все, что захочешь. Все для тебя.

— Спасибо, папа, — Хоуп направилась к выходу. — Я поеду после завтрака…

Мать Хоуп к завтраку из своей комнаты не вышла, а отец и дочь не проронили за столом ни слова. Девушка к еде не притронулась, а мистер Стивенсон съел свою порцию резкими, агрессивными движениями так, словно расправлялся с кровным врагом. В своей комнате девушка приготовила сумку в город и перед поездкой решила поговорить с матерью. Хотя бы попытаться это сделать. Из спальни миссис Стивенсон доносились сокрушительные женские вопли и успокаивающий, но раздраженный мужской голос. Хоуп встала у самых дверей и прислушалась.

— Все пропало! — сокрушалась миссис Стивенсон. — Это катастрофа!

— Прекращай истерику. Это обычная блуза. Черт с ней!

— Как ты можешь так говорить, Артур! Эта кремовая блуза настоящее сокровище! Таких дизайнерских вещей в мире всего три! Я бы убила за еще одну такую в свою коллекцию! Но я не сберегла и эту! Я прожгла свое сокровище! Я дура! Бесконечная дура! Как теперь жить? Как?

— Эту тряпку можно восстановить! Тебе нарастят точно такую же ткань в том месте, куда упала сигарета! Так что заканчивай ныть. Меня это раздражает.

— Это не тряпка, а храм красоты! Он безнадежно осквернен, понимаешь? Никакое восстановление не вернет этой вещи былого лоска, потому что я нарушила целостность моего сокровища!

— В прошлый раз ты устроила истерику из-за крошечного пятна на платье. Теперь это. Как ты мне надоела…

Хоуп вернулась в комнату за сумкой, и обеспокоенно прижимая ее к сердцу, спустилась по лестнице к гардеробным кабинкам, где ее ждал скафандр. Личный автомобиль девушки приятно заурчал включенным двигателем и выехал через живую цветочную стену, скрывающую ворота гаража. За ним, как крадущиеся хищники, следом выехали три черных фургона сопровождения. Девушка испуганно обернулась и почувствовала, как у нее внутри все сжимается. Один из фургонов обогнал белый спортивный автомобиль и поехал впереди него. Бортовой компьютер автомобиля Хоуп ожил и заговорил умиротворяющим женским голосом:

— Автомобиль № 472 запрашивает конечный пункт маршрута. Пожалуйста, введите конечный пункт маршрута.

Девушка посмотрела на медленно крадущийся впереди черный фургон и дрожащей рукой ввела координаты одного из самых дорогих бутиков Чикаго. Фургон поморгал задними фарами, прибавил скорости и повел за собой белый автомобиль девушки и еще два фургона сопровождения. Мистер Стивенсон стоял у окна с бокалом «Феерии» и хмуро наблюдал, как его дочь выезжает за высокие ворота.

Кортеж проехал через пропускной пункт, отделяющий элитный поселок от Чикаго. Дальше, за окнами автомобиля замелькали темно коричневые, пустынные поля и куцые деревья с чахлой листвой. Вдали виднелись останки давно брошенных фермерских домиков, от которых остались сгнившие ребра деревянных перекрытий, да ржавые ветряные мельницы, служащие им надгробием. Рыжими язвами мимо проносились мелкие, высохшие до капли озера с лежащими на боку лодками, брошенные придорожные магазинчики и вырубленные до основания природные парки. А впереди — единой стеной, подобно частоколу, стоял черно-красный город, устремляя бесчисленное количество своих шпилей и крыш в пасмурное небо. Огромный улей, куда в бесконечной веренице, словно на свет яркой рекламы на небоскребах, летело множество челноков, издали походящих на насекомых.

Белый автомобиль Хоуп, в числе фургонов сопровождения, въехал в старый город, срезанный словно ножом по самые фундаменты когда-то стоящих здесь домов. Когда Чикаго поглотил кортеж, свет бледного солнца померк, и над головой девушки замелькали мосты и пешеходные дорожки, со спешащими по ним людьми. А мимо тянулись серые кирпичные фасады и изящные своей архитектурой старые музеи и театры. Проведя в тревожных раздумьях всю дорогу, Хоуп не заметила, как прибыла к пункту назначения. Ей оставалось подняться на транспортной платформе на сороковой этаж, где располагался самый востребованный среди модников Чикаго пятиэтажный бутик.