Яблоки преткновения

Упрёк был необоснованным: Рассела я со вчера не видела. Да и вчера он вовсе не порадовался тому, что я не пострадала, и, как только обездвижил леди Эллиот, которая при его появлении вовсе не порадовалась нечаянному спасению, а попыталась наколдовать что-то, сразу повернулся ко мне и возмущённо сказал:

– Сильвия, я перед отъездом о чём вас просил? Неужели сложно было никуда не лезть?

– Но я переживала, что использовали папины яблони, и хотела проверить. Вы же понимаете, что его репутация могла пострадать.

– О да, его репутация куда важнее вашей жизни. Вот бы он порадовался над вашим полусъеденным трупом, что его никто не подозревает в неблаговидных действиях. – Он взял меня за плечи и тряхнул так, что у меня зубы лязгнули. – Сильвия, это вовсе не шутки. Вы могли умереть. И ваши друзья тоже могли умереть.

Он снял обездвиживающее заклинание с Майлза, и тот сразу посчитал нужным вмешаться в наш почти семейный разговор:

– Нас не так-то просто убить, инор Болдуин.

Некоторых жизнь ничему не учит. Словно не он только что стоял беспомощной статуей. И вместо благодарности спасителю начал сразу показывать, какой он герой. Съели бы меня или нет, неизвестно, а вот его – наверняка. Я попыталась взглядом дать понять, что думаю, но Майлз меня словно не замечал.

– Неужели? – сухо ответил Рассел. – Считаете, что я рано вмешался и вы прекрасно разобрались бы без меня с кустом?

Может быть, он добавил бы что-то ещё, но тут внезапно это место стало очень оживлённым и шумным. Сначала появились два незнакомых инора, которые коротко переговорили с Расселом и вызвали ещё толпу. И вот тогда начался сущий дурдом.

Наконец обратили внимание на леди Эллиот, которая валялась на земле и единственное, что могла – вращать глазами, и то скорее жалобно, чем грозно. На неё нацепили антимагические браслеты и куда-то уволокли, подобрав все лоскутки её когда-то шикарного одеяния. Частицы монстра, взорванного заклинанием Рассела, а не моим, как мне поначалу показалось, тоже начали собирать с огромной тщательностью. Несколько иноров направились к одиноко стоящему строению, но нашли ли они там что-то или нет, узнать не получилось: про нас наконец вспомнили и попросили пройти в отделение Сыска, в котором следователи из Министерства магии заняли несколько кабинетов. Нас допрашивали по отдельности и вместе, и оставалось только удивляться, что тайна Беатрис так и осталась тайной, потому что по остальному из нас вытащили всё, что смогли, и даже то, о чём мы не подозревали.

Рассел в коридорах не показывался, хотя от его инкогнито наверняка уже ничего не осталось: вряд ли никто не заметил, что задержание проходило с его участием. И что именно он вызвал специалистов из Министерства магии, тоже не прошло незамеченным. Но он то ли был слишком занят, то ли просто не хотел меня видеть. И хотя инора Карр уверена, что я знаю больше её, сама я даже начала сомневаться, что моя помолвка ещё в силе. Очень уж злым Рассел выглядел, когда меня тряс…

Тем временем инора Карр потёрла лоб, успокаиваясь от этого простого действия, и опять улыбнулась. Правда, улыбка получилась у неё несколько вымученной и совсем не такой милой, как обычно.

– А знаете что, инориты, – сказала она внезапно. – Давайте-ка я по примеру инора Мёрфи объявлю вам отпуск. Оплачиваемый, разумеется. Всё равно толку сейчас от этой работы нет. Для артефакторов нужна ясная голова, а она у нас сейчас забита чем угодно, только не тем, чем нужно. До конца недели, чтобы я вас тут не видела.

Последнее предложение она сказала так, что я заподозрила: ей просто не хочется отвечать на неудобные вопросы. Как-никак, выяснилось, что использовались её артефакты, пусть даже она их делала для леди Галлахер. Но с начальством не спорят, поэтому трудовой энтузиазм проявлять мы не стали и послушно ушли.

Ни занятий, ни работы, зато образовалось незапланированное свободное время, которое нужно было потратить с толком.

– Сходить, что ли, Беатрис проведать? – протянула Линда. – С неё же всё началось.

– Беатрис или Майлза?

– Он разве там сегодня дежурит? – показательно удивилась она. – Беатрис, разумеется. Пойдёшь со мной?

Моя компания ей точно не требовалась, как не требовалось и напоминание о том, что из себя представляет одногруппник, поэтому я покрутила головой и сказала:

– Я домой поеду. Папа наверняка волнуется. Успокою его.

Я чувствовала какую-то опустошённость. Казалось бы, всё или почти всё выяснилось, но нам никто ничего не торопился объяснять, а все так или иначе замешанные лица не появлялись даже на горизонте.

Линда кинула, задержала взгляд на обручальном браслете, который я почему-то трогала не переставая, но сказала совсем не то, что я ожидала:

– А Уэбстер носа на улицу не показывает. Лестер говорит, что в их доме вообще никого не принимают.

– Неужели Уэбстер отказалась разговаривать со своей ближайшей подругой? Или они внезапно перестали быть подругами?

Линда хихикнула.

– Наверное, не перестали, но дружба отложилась на неопределённый срок. Я к тому, что Уэбстеры замешаны, раз они внезапно стали затворниками.