Яблоко от яблони

Прошли навстречу двое под дождем
без зонтиков, и встали у калитки,
пропитанные синевой до нитки,
"Что, нет его пока что? Подождем…"

А тот другой, кого "пока что нет",

случайно перепутав переулки,
растягивает время до разлуки,
не изменяя в сущности сюжет.

Сбежала, словно вымокнуть боюсь,

не дождалась, чем кончатся объятья,
и море вновь отхлынуло от платья,
оставив на губах соленый вкус.

Чайки, ослики, поэты

Такое хорошее долгое лето,
стихами согрето, скрипит половицей,
с июня до августа длится и длится,
и ходит по дому, и ходит по свету.

Пристроимся следом – оставим постели,

насиженные табуретки на кухне,
уедем туда, где луна не потухнет
к полудню, где мы будем жить, как хотели:

на волнах качаться, как чайки, как чайки

друзей окликать, проплывающих мимо,
и пить с ними вина любимого Крыма,
а после об этом рассказывать байки.

Не кончится лето ни завтра, ни после,

и осень на море пловцов не догонит,
прикормленных птиц не прогонит с ладони,
а в горы поднимется солнечный ослик.

Пристроимся следом, без всякой поклажи,

упрямо преследуя долгое лето,
не то, чтобы ослики, просто поэты —
прекрасны, беспечны и счастливы даже.

Всё еще лето

Первые желтые листья не в счёт,
солнце печёт сквозь несобранность ивы,
спелые яблоки, синие сливы,
ветреной ряби в воде переливы,
лодочки листьев – не осень ещё.

Каждое слово – надкушенный плод,

вызрело или же сорвано рано,
смыслом ли, соком наполнено пьяным,
на языке у поэта, гурмана
выбора или забвения ждёт.

Каждая память – расшатанный мост,

нам ли забывчивым быть не по летам.
День через вечер прошел незаметным,
и, наполняя бессонницу светом,
лунное яблоко двинулось в рост.

Всё ещё месяц рассыпанных звёзд,

ливней, и молний, и мокрого сада,
ржавчиной тронутого винограда,
позднего чувства и долгого взгляда,
всё ещё лето, и это всерьёз.

Первые желтые листья – не в счёт,

каждое слово – надкушенный плод,
каждая память – расшатанный мост,
всё ещё месяц рассыпанных звёзд,
всё ещё лето, лишь это всерьёз.

Жизнь дачная

Жизнь дачная, неторопливая,
с претензией на благодать,
где между яблоней и сливою
одна морока выбирать.

Где бабки застилают ящики

известиями дней былых,
и огурцами настоящими
хрустящими торгуют с них.

Где утро терпит опоздание

и входит в дом со всех сторон,
и день проходит под жужжание
соседей, бреющих газон.

Где речка к ночи прогревается

до грипповых температур,
и обнаженными купаются
владельцы типовых фигур.

Подержишь беленькую в холоде,

достанешь рюмки для гостей,
подумаешь: чего же в городе
нам не живется без затей?

Папина яблоня