Яблоко от яблони

Нестройность птичьего сопрано, воскресный благовест вдали, под сладкой тяжестью шафрана согнулись ветки до земли, в коклюшках веток – паутина, и день плетется кое-как, стоит плетеная корзина, наполовину в яблоках… В траве, в садовой бочке, всюду избыток райский, собирай и веруй в яблочное чудо, в необычайный урожай.
Вот эту яблоню за домом я помню дольше, чем себя. Отец рассказывал знакомым, что к середине сентября (не этого, но через годик уж точно) будет нам пирог, все дело в правильном уходе. И он ухаживал, как мог: поил, кормил, зимой холодной ствол мешковиной пеленал… Увы, она была бесплодной, как Авраамова жена.
Сад пережил пожар, щитовок, набеги выросших детей и переделку в духе новых ландшафтно-парковых идей. Творцы в порыве вдохновенья хотели яблоню срубить, но для густой прохладной тени оставили. И птицы вить в ее ветвях привыкли гнезда, а папа в солнечные дни любил сидеть в шезлонге пестром в ее спасительной тени.
Тот год, когда мы проводили отца, был яблочно богат. Под слоем золотистой пыли тонул в осеннем солнце сад, со стороны усадьбы старой трезвонили колокола, и яблоня библейской Саррой воспрянула и понесла – согнулись ветки под плодами, не в силах с ношей совладать, а в доме пахло пирогами, а в сердце стала благодать.

Третье августа

Который нынче август на дворе —
второй, четвертый, пятый?
По записям в своем календаре
определяю даты,

еще по дням рождения друзей,

по поводам нескромным,
мне слышатся в раскатистой грозе
всё трубы да валторны.

И прошлый август так же громыхал,

заканчивая лето,
расстреливал дождливый арсенал
над городом прогретым.

Когда еще по лужам босиком

повесничать, как дети,
и август разразился, словно гром,
и он сегодня третий.

Легко

Легко до той поры, пока
есть кофе в чашке толстобокой
без сахара и молока,
пока достаточно кивка,
прикосновения, намёка.

Пшеничной корочкой листва

хрустит, влетая под ботинок,
день встречей делится на два,
и рифмой связаны слова,
и нить меж ними паутинна.

Есть солнце в утреннем окне,

есть дождь в положенное время
и, очевидно, будет снег,
когда, созревшее вполне,
на землю небо скинет бремя.

Улита