Яблоко транзита

– Так вот, задача была одномоментно зажать Израиль в ракетные тиски с севера и юга, заставив запаниковать, тем самым разрушая репутацию регионального жандарма, – подвизался в комментаторы собственных эдиктов президент. – То есть наглядно продемонстрировать, что военно-политической гегемонии Израиля конец, и ему самое время умалить региональные аппетиты. Главным образом в Сирии, где израильские ВВС, словно слон в посудной лавке, втаптывают в землю наших союзников, иранский КСИР… При этом то и дело ставят нам палки в колеса, нарушая договоренности – согласовывать с нами любую значимую акцию. Между тем кардинальное ослабление Израиля нам ни к чему – без них контролировать проблемный регион не выйдет. Хлопотно и дорого. Да и куда ни смотри, общие точки соприкосновения с Иерусалимом найдены. Кроме того, проседание профиля Израиля, обнаружься наша подача, повлечет большую активность в регионе Вашингтона. В результате как бы не скопытиться от собственной подножки… Таким образом, наша программа – это потеснить Израиль с позиций регионального жандарма, то есть произвести эффект первого звонка отрезвляющего свойства. При этом мы, русские, ни с какого боку… – ВВП задумался и продолжил: – Что из этого вышло? Ничего путного! Итог обратный задуманному – этнические беспорядки в самом Израиле и слетевший с катушек Хамас, не думающий сворачиваться. Свербит, видишь ли, бодаться после семилетнего перерыва… Вследствие чего множатся шансы нашему интересу в этой войнушке засветиться… Чего кровь из носу быть не должно. А очень даже может, решись Израиль на наземную операцию, следовательно, оккупацию Газы!

– Разумеется, Владимир Владимирович, – свидетельствовал верность генеральному курсу Ушаков. – Отталкиваясь от базовой установки – не злоупотреблять горячей фазой – я уже пытался выйти на Яхья Синвара, лидера Хамаса. Но по нулям – сухопутные, точнее, подземные пути заморожены. Их знаменитое метро, связывающее Газу с территорией Египта, в стадии восстановления – результат израильских диверсий нового поколения. Прочие коммуникации – вне игры, памятуя об исключительной секретности нашего проекта…

– Хоть с этим не лажанулись… – пробубнил, казалось, самому себе ВВП. Выдал ЦУ: – Надеюсь, понимаешь, что дорожку протоптать в их, Хамаса, владения придется.

– Не думаю, что при полном контроле Израилем неба это возможно. По крайней мере, маловероятно, не упоминая смертельный риск… – после некоторых раздумий обозначил проблему Ушаков. Но вскоре заметил: – Однако в Египет зазвать кого-то из верхушки Хамаса реально. Восстанови они хоть один из туннелей…

Президент изобразил жестом: мол, можешь, когда хочешь! Подался вперед, словно в предчувствии услышать нечто важное, сулящее прорыв забуксовавшей, а в чем-то обращенной вспять операции. Но не тут то было…

– Проблема у нас: в Каир послать некого, – развел руками Ушаков. – Кто без допуска – секретность-то по высшему разряду, кто как переговорщик не тянет… Слава, может?

Президент потряс головой, выказывая непонимание.

– Слава Сурков, Владимир Владимирович. Да, уже не у дел, но ближневосточный гадюшник лишь таким, как он, закулисным жонглерам, по плечу.

ВВП одеревенел, точно не в силах переварить оскорбление или немыслимую глупость. Но вскоре суетливо задвигался, казалось, от растерянности. Этой ширмой норовил камуфлировать известную единицам тайну: Сурков – лидер антиправительственного заговора, который относительно недавно решили спустить на тормозах. В немалой степени потому, что движение топило за экономику, не находя целесообразным взвалить на себя ответственность за страну многих хворей и родовых травм. В итоге заговорщики были по-тихому отправлены в отставку, либо задвинуты на сугубо технические должности.

– В общем, так, Юрий Викторович, – озвучил после паузы подковерных мыслишек, обоюдных обид и подозрений президент. – Как-то размыто и неконкретно у тебя все, а дело буквально вопиет, требуя кардинальных решений. И с кандидатурой у посланца тебя не пойми что… Ладно, брошу тебе на помощь Игоря Олеговича (Игорь Костюков, начальник ГРУ), может, в его резерве человек подходящий найдется, – и потупил взор, будто давая понять, что аудиенция закончена.

Ушаков между тем с места не сдвинулся, хорошо изучив повадки своего шефа, человека скрытного, чьи сигналы двусмысленны, а то и противоположны норме. Но недобрый взгляд исподлобья ВВП сомнения рассеял. Советник встал и, не производя шума, задвинул стул, точно для этой процедуры – дежурной демонстрации пиетета и лояльности – и был в монаршее лежбище вызван. Попрощавшись словесно и старомодным кивком, кабинет покинул.

Ближайшая ночь сулила советнику бессонницу: какая каверза замышлена президентом, подключившим к комбинации, точнее, ее решающей фазе, военную разведку, самую мутную из спецслужб? Выставлен-то он, Ушаков, инициатор проекта, ротозеем! Притом что столь сложная геополитическая комбинация, как нынешняя, ветерану мировой закулисы не припоминалась…