Яблоко возмездия

На втором этаже справа от лифта оказалось целых два коридора, и какой из них правильный, девушка с длинными ресницами, конечно же, не сообщила. В одном из них назойливо и тревожно мигала сдыхающая лампа дневного освещения. Ладно, может, не тревожно. Старинные маяки тоже, наверное, мигали в тумане, указывая верный путь кораблям. Свернем туда. Коридор очень скоро закончился закрытой дверью и табличкой «ОРИТ-1». Дверь, конечно же, на магнитном замке. Рядом был небольшой холл с тройками железных стульев. Сидеть и ждать – всегда успеется, надо что-то делать. За одной из дверей в коридоре слышались голоса. Вербицкий осторожно постучал. Голоса продолжали бубнить. Денис постучал еще раз, более настойчиво. Дверь открылась, показался мужчина средних лет в темно-синем медицинском костюме:

– Вы к кому?

– Я хотел узнать состояние больного в реанимации…

– Ага… Которого? Когда поступил?

– Айзель, только что, сегодня.

– Иваныч, иди, это к тебе.

«Ага, это, значит, и есть ординаторская. Хорошо, что теперь можно все выяснить».

В коридор вышел врач в таком же костюме, но серого цвета.

– Вы кем ребенку приходитесь?

– Я брат. Старший.

– Ну, смотрите. Он сейчас на КТ, как там снимки откатаем, так и определимся, отдавать его нейрохирургам оперировать или так лечить.

У Дениса округлились глаза.

– Да не пугайтесь, – доктор попытался приободрить усталым голосом, – он сейчас в стабильном состоянии, хоть и без сознания, надо только понять, есть ли гематома. – После паузы он добавил: – Мы вам сообщим.

Вербицкий вышел в пустой коридор. Полумертвый осветительный прибор продолжал неистово мигать, не давая собрать в кучу и без того хаотичные мысли.

«Брат. Старший. А так бы, конечно, могли перепутать, принять за младшего. Вот почему сидишь тут и играешь в игры вместо того, чтобы позвонить Геннадию и потребовать причитающийся гонорар? Ведь поручение выполнено на сто процентов. Давай звони уже… С чего ты вообще взял, что он будет плохо относиться к единственному сыну? Это же его ребенок, а не какие-то там никчемные мизерабли и тем более не любовник жены. Давай звони.

Список контактов в новом телефоне почти пустой. Собственно, помимо Геннадия Айзеля, транспортного магната и любящего отца, есть только номер администратора мизераблей Николая Сергеевича, перепутать сложно. Ну, нажимай же…»

Палец отдернулся рефлекторно, будто от горячего. И какая-то легкость наступила, будто должен был сорваться в пропасть, но чудом удержался на самом краю. И снова мысли забегали по второму кругу. Как помочь ребенку, если сам в бегах?

Денис не очень понимал, сколько прошло времени. Из прострации его вывел голос врача.

– В общем, все в порядке, обычное сотрясение мозга у мальчика. – Реаниматолог говорил очень быстро, уже явно торопился куда-то дальше. – Правда, в сознание он пока не пришел. Но стабилен. В любом случае, мы его переводим в неврологию, там в палате интенсивной терапии можете его навестить. Только сильно не тревожьте – покой и тишина ему сейчас важнее всего, да и у детей все не как у взрослых. Тем более у этих, из Зоны…

И где искать эту неврологию? Нормальной схемы больницы, кажется, не существовало в природе. Немногие указатели, кое-где висевшие на стенах, явно устарели и только вводили в заблуждение. Журналист решил отправиться вновь к регистраторше с длинными ресницами.

– Скажите, пожалуйста, где у вас отделение неврологии?

– Восьмой этаж соседнего корпуса, – процедила та, не отрываясь от компьютера.

Денис раньше в больницах не лежал, но это отделение неврологии точно соответствовало обычным описаниям больниц. Большой длинный коридор с множеством дверей и медсестрой-царицей, которая сидела посередине за своеобразным ресепшен и хмурила выщипанные брови.

– Скажите, в какой палате Семен Айзель?

– Молодой человек, сначала снимите куртку и бахилы наденьте, вы же в больнице! Ребенок в ПИТе, это в конце коридора, я вас проведу.

Вербицкий натянул шелестящие бахилы на кроссовки, бросил куртку на банкетку перед входом в палату.

Внутри было две кровати с поднимающимися бортиками. И на одной лежал наследник влиятельного бизнесмена… Если бы не пучки проводов, маска с кислородом на лице и два монитора с меняющимися цифрами, можно было подумать, что он просто спокойно спит, набегавшись с друзьями.

– Лезут в уличной одежде к детям. Вас вообще кто-то воспитывал? Элементарных вещей не знаете! – продолжала возмущаться «царица». – Вот. Сразу нажмите, если вдруг ему станет хуже. – Она показала кнопку вызова персонала и степенно удалилась.

Денис сел на узенький табурет рядом с кушеткой. Сенька… Что же с тобой такое, что ты никак не хочешь приходить в себя? А вдруг это летаргический сон? Он ведь может длиться годами! Ужасно, но что, если ему так будет лучше? Можно только представить, какой ужас для ребенка видеть свою мать в абсолютно нечеловеческом состоянии, он же наверняка помнит ее нормальной! Представить себя на его месте: вот тебе семь лет, ты учишься в первом классе… Хотя Сенька вряд ли успел поучиться в школе до момента своего похищения.