Яблоко возмездия

В этот момент послышался звук сирены. Зачем водитель «скорой» включил сигнал на пустой дороге? Просто послушать захотелось? Из фургона высадилась бригада врачей. Едва только взглянув на то, что осталось от Тимофея, они окружили Сеньку. Так хотелось услышать, что они говорят… На самом деле, какая разница, что говорят, лишь бы с Сенькой не было катастрофически плохо. Из фургона вынесли носилки, положили на них мальчика и начали осторожно заносить в машину. Тело Тимофея упаковали в черный мешок.

Денис подошел к врачам:

– Можно я поеду с мальчиком в больницу? Я очень волнуюсь за него.

Они переглянулись.

– У нас не такси, мест нет, – сказал один. – А вы вообще мальчику кто?

– Да ладно. Посади его на свой чемодан, – посоветовал другой.

– Да ну, вот еще. На кушетку пусть сядет. Ребенок ведь короткий.

– А тот, который в грузовике. Его вообще осматривать будем?

– Там другая бригада едет. Нам сказали пока не лезть, непонятно, под напряжением сетка или нет.

– В общем, залезай, – разрешил врач, – сядешь у мальчика в ногах.

Глава шестая

Так жалко и беспомощно выглядел Сенька, лежащий неподвижно на медицинской кушетке. Ужасно худой, в чем только душа держится. Глаза закрыты, на светлые волосы налип какой-то мусор. Еще совсем недавно они играли в облака, странную, надо признать, игру. У Дениса вполне мог бы быть такой младший братишка, если бы папа и мама не разбились тогда.

Шофер гнал изо всех сил. Машина пару раз подпрыгнула на ухабах, голова мальчика мотнулась из стороны в сторону.

– Что вы делаете? – закричал журналист. – А если у него позвоночник сломан?

– Ну-ну, потише, – отозвался пожилой фельдшер, – успокаиваемся либо выходим. Нам приглашенные специалисты не требуются.

– Извините. – Денису стало мучительно стыдно. Действительно, кто он здесь такой…

И все-таки странно, что его так легко отпустили с места происшествия. Даже не дождались приезда полиции. Действительно, приняли за случайного свидетеля ДТП? Он пытался понять, что теперь делать, но голова соображала плохо.

В больницу приехали быстро. Сеньку выгрузили на носилках из машины, он по-прежнему был без сознания. По дороге на него надели маску с кислородом, из-за чего он выглядел еще более маленьким и беспомощным.

В приемном отделении царила суета, шныряли люди в медицинской одежде. Пришел какой-то молодой доктор, бегло осмотрел Сеньку, сел к компьютеру.

– Как фамилия?

– Айзель, – зачем-то вырвалось у Дениса. Ох, как нехорошо. Версия для полиции о случайном прохожем безвозвратно погибла. Интересно, а Сенька правда носит фамилию отца?

– Айзель… Зовут как?

«Сеня… Геннадий называл его только так. Семен, наверное. А вдруг Арсений?»

– Зовут Семеном.

– А полных лет сколько? – спросил врач, не отрываясь от экрана.

– Семь.

Дальше все произошло как-то очень быстро. Мальчика переложили на каталку и куда-то повезли. Вербицкий некоторое время шел следом, пока его не остановили санитары:

– Ждите здесь. Ребенка в реанимацию определили, вам туда нельзя.

Двери лифта закрылись, отрезая от Сеньки. Неизвестно даже, на какой этаж его повезли. И как теперь узнать, что с ним? Журналист подошел к стойке, похожей на регистратуру.

– Скажите, как тут узнать состояние больного? – Он старался скрыть волнение, которое его переполняло.

– А вы кем больному приходитесь? – Девушка отвлеклась от монитора и поморгала длинными ресницами.

– Я… брат.

– Вообще-то у нас информацию о детях могут узнать только их родители или законные представители. Попробуйте спросить лечащего врача.

– А где его найти?

– Ох… – Регистраторша картинно закатила глаза, видимо, выражая таким образом свое отношение к подобным вопросам. – Фамилия как?

– Айзель.

– А поступил когда?

– Сегодня, вот прямо сейчас, только что.

– Э-э, я вас правильно поняла? Вот прямо сейчас поступил, и вам уже нужно все знать?

– Простите. – Денис смутился. Действительно, как-то глупо. Хотя что глупо. Речь-то о жизни человека идет…

– Хорошо, я попозже подойду. Можно?

Сотрудница смотрела в экран, нервно стуча пальцами по клавиатуре.

Наверное, здесь ничего не удастся выяснить. А где тогда? У какого-нибудь главного врача? А он, может, и разговаривать не станет с посторонним.

– Ваш Айзель в первой реанимации, но вас туда не пустят. Максимум до ординаторской. – Девушка похлопала ресницами. – Это на том лифте третий этаж, из лифта направо по коридору.

– Спасибо!

Денис быстро пошел по коридору мимо расставленных вдоль стен каталок и видавших виды стульев. Медленно идущую ровно посередине коридора санитарку с двумя ведрами обогнать не получилось, и лифт опять закрылся прямо перед носом.