Яблоневый сад

– Я не только знаю ответ на все вопросы, я ещё и знаю ответы, вопросов на которые не знает вообще никто!

– Практикуйте непосредственность. Это отпугивает посредственность.

– Логик во мне в отпуске вовне.

– У меня крайне высокий индекс слонопосудолавочности.

– Первая российская беда особенно страшна, когда за рулём сидит вторая.

– А если из вакуума отсосать ещё и тишину?

– Цифры мыслей, ноты чувств.

– Глупой может быть только та ошибка, которая тебя ничему не научила.

– Ненавижу ненавидеть людей, которых люблю. Люблю любить людей, которых ненавижу.

– Не переоценивайте своего влияния на погоду.

– Защита прав от потребителей.

– Смотришь и отчётливо понимаешь, что человек – это НЕ тело, причём даже приблизительно не оно.

– Хочешь жить – умертвейеться.

– Меня тяжело понять. Но в этом нет необходимости.

– Не упавший с кровати ребёнком не считается!

– Маленькая книжка. О том, как человек ходил искать луну. И нашёл.

– Юмор и интеллект по нашим временам намного удобнее брать напрокат, чем делать самому.

– Я не думаю, что мне хотелось бы жить в мире, у которого есть конечная цель.

– При этом я не сомневаюсь в том, что Вселенская Истина – в проекте – существует, но вот знает ли она сама, какая она? Может, она отчаянно хочет узнать о том, что она из себя представляет – и для этого она придумывает людей?

– Ты вот думаешь: ты уедешь, а у нас тут всё останется как прежде – жизнь пойдёт своим чередом: планы, затеи, новые вечеринки… Нет! Наш мир застынет в неподвижности, как только ты покинешь его…

Книга заканчивается рассказом «Несчастливый человек», который… никогда не захочет быть абсолютно счастливым человеком.

Бумажный самолётик летит. В вечность? В никуда? К вышнему разуму? Или – к нам? К тем из нас, кто хочет стать настоящим.

Обратили внимание: хочешь жить – умертвейеться?

Давайте думать.

Чтобы отгадать самих себя.

(2015)

Оберечь первоцветы

Кропотливо и бережно, который год подряд журнал-альманах «Первоцвет» собирает, редактирует и издаёт молодых авторов Сибири. Члены редколлегии считают, что юное дарование, как первоцвет садов и клумб, необходимо всячески оберегать, защищать, лелеять, наконец. Дохнёт на первоцвет стынью, сорвётся шалый вихрь, обрушатся с хлябей небесных ливень или град, а то и снег, – и не бывать расцвету, пышноцветию, плодам, а потом – семенам.

Теперешние условия жизни – похоже, не для талантливых, даровитых людей, скорее – для способных притвориться таковыми, вообще для тех, кто ловок, ухватист приспособиться, пригнуться, когда надо, и – жить-поживать в своё удовольствие.

А талант – он потому, собственно, и талант, что не умеет подстраиваться: талант – это всегда искренность, одержимость, ранимость, порыв, раздирание пут, отчасти даже не очень умные поступки, но – от сердца. Талант и в добрые-то поры беззащитен и неприютен, а ныне угнетён и придавлен, и прежде всего – мещанскими требованиями среды, агрессивной, охочей, жадной до утех и услад разного рода, неуёмной в накопительстве и стяжательстве. Обывателю не до возвышенных раздумий и всякой там лирической чепухи – вокруг столько соблазнов, красивых, клёвых вещей и забав, только и успевай красиво жить.

Но и обыватель несчастен по-своему: и его век закончится, а кому потом понадобятся скопленные им пожитки, его, как говорится, добро? Запылится оно на чердаках и в чуланах, истлеет, неблагодарные потомки приобретут другое имущество, а весь хлам предков своих – в огонь, на свалку, в металлолом. Новые вещи и забавы возобладают в моде.