Ячея

Как живешь ты в своем Барнауле? Я бродил по росе, светляков собирая в кулак. Заблудился впотьмах в небольшом подмосковном ауле (будь не к ночи помянут заброшенный русский кишлак!) Там встречали меня, опрометчиво карты крапили, анашою чадя, будоражили псов на цепи. Там хлеб-соль рукавом очищали от пепла и пыли. И кричали похабно: «Хоть что-нибудь, падла, купи!»

Мне придвинули вблизь самокрутную ось остолопа; двустороннюю бездну, которая спьяну смешит; шестиухую мышь; узколобого янки-циклопа; и шкатулку из яшмы, которая чистый самшит.

Я ведь тертый калач! Я грядущую власть знаменую: здесь разводят рамсы, здесь линчуют, здесь щупают кур. Я сошью тебе миф, а себе я куплю надувную узколонную деву из нерпьих лоснящихся шкур. С ней забудусь во сне, в тесноте, в срамоте и неуюте. Призадумаюсь шибко: кого-то, да сможем родить! Обозначу очаг, согреваясь не в чуме, так в юрте. Мне давно ведь повадно спирально, как дым, восходить.

В тундре прошлого нет. Но летят и летят бумеранги. Бреют череп чучхе и из рук вышибают абсент. Лучше в чуме чуметь. Или яриться хреном в яранге, зарывая в брезент горловой диалект и акцент.

Знаешь, Гурья Башка, в твоей доброй и чувственной вере мой поверженный смысл начинает от горя лысеть. Наша дружба крепка, как мозоли рабов на галере (я давно на былое гляжу сквозь москитную сеть).

Гу-гу-гурья башка! Торгаши меня вновь обманули! За меня отомсти, пребывай при своем короле. Как твоё «ничего»? Как погода в Ба-ба-барнауле? Впрочем, может быть, в Томске, а может, и в Йошкар-Оле.

«Гордись убежищем, чалдон…»

А.П.

Гордись убежищем, чалдон,
белёной печью, чистым полом!..
Я знаю: самый лучший дом —
дом, обнесённый частоколом.

Я к неприкаянным не строг,

пусть ищут вольное становье!
Мой дом – не капище, не стог,
но ощерённое гнездовье.

Кому – шурфы, а мне – графин.

Во мне – бескрайность и приволье…

Там всякий, кто не серафим,

падет на вздыбленные колья.

Город Желтого Жиголо

В. Артемову

Эту ночь не купить за трешку.
Сей бульон – не перловый суп.
Это как распилить матрешку —
на последней сломаешь зуб.

Ефросинья да Евпраксия:

в каждой плавающий узор.
Что, Артем, для тебя Россия,
если вымести хлам и сор?

Если пыхнув знакомой трубкой,

ад воздавши, смолу – в янтарь.
Если видеть под каждой юбкой
и аквариум и букварь.

…Аты-баты!

Был город зыбок.
Раскачавшись на каблуках,
два бродяги кормили рыбок.
Рыбки плавали в облаках.

«Да…»