Яд для императора

— Я тоже думаю, что арест производить преждевременно, — согласился с Дружининым поручик. — Оно и правда, зацепок у нас нет.

— Значит, надо их раздобыть! — воскликнула Катя.

— А может, их и нет, зацепок? — высказал предположение Углов.

— Нет, должны быть, — покачала головой Половцева. — Я, правда, не так много наблюдала за этим письмоводителем. Но и этого мне хватило, чтобы согласиться с Ахметом. Помните, что он сказал там, в пещере? «Человеку с таким взглядом я бы не доверил во дворце служить». Вот и я бы не доверила! Затравленный он какой-то и в то же время озлобленный, вызов в нем чувствуется… Такой вполне мог убить императора. Мы просто мало за ним наблюдали.

— Хорошо, продолжим наблюдение еще два дня, — согласился Углов. — Но не больше. Сами понимаете — времени у нас немного. Получим новые данные или не получим — на третий день производим задержание и допрос.

Однако два дня следить за переписчиком царских бумаг не понадобилось. Уже на следующий вечер Степан Ласточкин, выйдя из дома, направился не по знакомому сыщикам маршруту, на Екатерининский канал, а свернул в сторону Обводного канала. Дойдя до канала, письмоводитель свернул направо и зашагал в сторону залива. Так он прошагал два квартала. За ним неотступно следовали Углов и Дружинин. Шел уже девятый час вечера, когда Ласточкин остановился перед массивным двухэтажным домом и позвонил. Сыщики слышали, как на звонок дверь отворили, письмоводитель вошел, и дверь снова захлопнулась.

— Интересно, чей это домик? — пробормотал Углов, отходя в сторону от здания, чтобы оглядеть его целиком. — Строение не маленькое. Владелец, стало быть, человек со средствами. Скорее всего, какой-нибудь купец. Или человек, который изображает из себя купца…

— Владелец, может, и купец, только вряд ли он живет здесь со своим семейством, — ответил на это Дружинин. — Обрати внимание: половина окон освещены, а половина — темные. И каждое освещенное окно имеет свой цвет. Ну, то есть абажуры над лампами у всех разные. В собственном доме, который занимает одна семья, так не бывает.

— Наблюдение верное, — согласился Углов. — Выходит, дом сдается внаем, поквартирно. И наш письмоводитель пришел в гости к одному из квартирантов. Вот только к какому?

— А мы это сейчас узнаем, — сказал капитан.

Он вернулся к двери и уверенно позвонил. Раздались шаркающие шаги, дверь открылась на узкую щель, и показался чей-то глаз, который с некоторым испугом воззрился на позднего гостя.

— Вам кого? — спросили из-за двери.

— Мы из жандармского управления, — веско произнес Дружинин. — Ну-ка, быстро открывай, разговор есть.

— Сию минуту, ваше благородие, открываю, — засуетился человек за дверью. — Не извольте сердиться, что не сразу, сами понимаете, место у нас отдаленное, да и время позднее…

Дверь открылась, и сыщики вошли в небольшую переднюю, освещенную масляной лампой. Газового освещения в доме, видимо, еще не было. Вправо и влево от передней уходили коридоры, узкая деревянная лестница вела на второй этаж.

Человек, открывший им дверь, был то ли слугой, то ли швейцаром — во всяком случае, на нем имелось некое подобие грязной и чрезвычайно ветхой ливреи. Это был тщедушный человек лет пятидесяти, в глазах у которого читался страх перед могущественными пришельцами.

— Ну-ка, говори быстро, кто ты такой и чего здесь делаешь! — приказал Дружинин.

— Я, изволите видеть, служу здесь вроде как швейцаром, — объяснил обладатель ветхой ливреи. — А заодно и за домом присматриваю, так что получаюсь вроде домоправителя. А прозвание мое Потап Япрынцев.

— А чей это дом? И кто в нем проживает?

— Сей же час все расскажу, ваше благородие! — с готовностью произнес домоправитель. — Дом этот, изволите ли видеть, принадлежит купцу второй гильдии Суходоеву Петру Карповичу. Но сам он здесь не квартирует, сам он живет в другом своем доме, расположенном…

— Не тяни! — прервал говорившего капитан. — К чему нам дома вашего купца? Нас интересует, кто здесь живет!

— Здесь, изволите видеть, много кто проживает, — заторопился Япрынцев. — Набито народа, как огурцов у огорода. Однако народишко все незначительный, малого калибра. Но притом, смею заметить, всё людишки смирные, ни в каком злоуправстве не замеченные. Вот здесь, на первом этаже, проживает Шалохвост Трофим, приказчик, с женой и двумя малыми детьми. За ним, дальше по коридору…

— Подожди, всех нам не надо, — снова остановил его Дружинин. — Ты вот что нам скажи. Только что, перед нами, сюда вошел один человек. Ты его впустил, не спрашивая. Стало быть, ты его знал, видел не первый раз. Скажи: к кому он направился?

— Совершенная ваша правда, ваше благородие! — воскликнул домоправитель. — Господин энтот к нам не в первый раз приходит. А в который, я уж и не упомню. С прошлой осени ходит, кажную неделю-с. Прозвания его я, правда, не знаю, а вот куда направляется, мне доподлинно известно. Проследовал молодой человек на второй этаж, в квартиру господина Булыгина.

— Где она находится, в какой стороне? Покажи! — потребовал Дружинин.

— Вон там, слева, — отвечал его собеседник, ткнув пальцем в потолок.