Яд минувшего

– Желание ее высочества! – Болван завопил так, что Альдо обернулся. Теперь начнется. И почему на нее никто не нападает, кроме собственного внука? Пристал на ночь глядя со своим пиром, хочешь не хочешь, влезай в тяжеленные тряпки и ползи. Если б не Удо, ее бы здесь не увидели, но Сузу-Музу отпустили, теперь ее черед уступать.

– «Марш Молний», – возгласил Карлион, – во славу Молнии!

Грохнули литавры, раскатилась барабанная дробь, сквозь которую прорвался бравый мотив. Марш был хорош, покойный маэстро сочинять умел еще лучше, чем лизать задницы.

– Ореховая настойка для ее высочества, – сквозь победную медь объявил давешний слуга. Принес-таки!

Золотисто-коричневая нить потянулась в серебряный стакан, напоминая о Левин, Адриане и о чем-то назойливо-неприятном. Женщина смотрела на вожделенное питье, а пить не тянуло. Такое с ней уже бывало, и не раз: высунется какая-то гадость из памяти, как клоп из щели, укусит, и назад, а ты думай, из-за чего зудит.

– Ты бы еще касеру потребовала. – Внук, наплевав на этикет, занял место, услужливо оставленное покойному деду. Пустых кресел на королевском помосте было пруд пруди. Для великого Эгмонта, для доблестного Борна, для благородных Рокслеев. Не стол, а старушечья пасть, зуб за зубом со свечкой гоняется!

– Оглохла? – не отставал желторотый венценосец. – Или злишься?

– Злюсь. – Матильда отодвинула незадачливый стакан. – Без настойки обойдусь, но имбирь твой лакать не стану. Пусть кэналлийское несут.

– Только поешь сперва. – Заботливый внучек огляделся и рявкнул: – Ее высочество желает сома!

Значит, сом? Тогда где его усы? У сома должны быть усы, у козла – борода, а у ызарга – хвост!

– Не хотим сома, – закапризничала принцесса. – Желаем молочных ызаргов. В красном вине!

Рожи слуг вытянулись и позеленели, огурцы с глазами, да и только. Альдо прыснул со смеху, но тотчас же нахмурился.

– Ее высочество шутит. Сома!

– С хризантемой, – не могла уняться Матильда. – Я ее кому-нибудь брошу. С галереи.

– С хризантемой, – распорядился внук, глаза его поблескивали, как в Агарисе, когда они, дурачась и хохоча, проедали очередную побрякушку.

– Эх, – пригорюнилась принцесса, – где-то сейчас мой Хогберд?

– Ему только хризантемы не хватает, и хоть сейчас на блюдо вместо кабана, – подмигнул Альдо – видно, тоже вспомнил агарисские деньки. – Ты окажешь мне честь? Покажем подданным, как танцуют анаксы!

В этом платье и с бочкой тинты в брюхе? Как танцуют каракатицы, она показать может, но для этого нужен другой кавалер.

– Я пара не тебе, а какой-нибудь медузе. – Матильда под укоризненным взором внука осушила бокал. – Только Сузу-Музу ты выгнал, а Придд со мной плясать не станет.

– Скоро вернется Окделл, – предложил внук, – он тебя устроит?

– Зачем кабану каракатица? – удивилась принцесса. – И вообще, хочешь танцевать – пусти сюда дам.

– Нельзя, – вздохнул внук. – На гальтарских пирах присутствовала лишь хозяйка Дома. Или двух Домов, если один Дом чествовал другой.

– Ты же корону напялил, – напомнила Матильда, – ну так отмени эту дурь. Хотя чего отменять? Про нее никто не помнит.

– Я заставлю вспомнить, – обрадовал Альдо. – В моей анаксии все будет как в Гальтаре.

– Если не станешь пускать на пиры женщин, – зевнула ее высочество, – в твоей анаксии будет как в Гайифе. И очень скоро.

– Ты не понимаешь, – пустил в ход фамильный довод внучек и поднялся, – и никогда не поймешь. Это дело Раканов.

– Куда уж мне! – рыкнула Матильда удаляющемуся коронованному заду.

Кровь Раканов и впрямь была сильна. Что дед, что внук, масть разная, а навоз одинаковый. Тявкнут: «Тебе не понять» – и гордо удерут. А чего тут понимать? Женщина поморщилась и придвинула отвергнутый было стакан. И чего она взъелась на эту настойку? Хорошая настойка, очень хорошая!

2

Дикон подавил зевок и перевернул страницу. Живший при Лорио Первом монах Иреней старательно записывал все, что видел, и как же это было скучно! Ричард пробежал одним глазом рассказ о въезде в тогда еще Кабитэлу варитского посольства. Если бы не пресловутый Павсаний, живший лет на пятьсот раньше, сюзерен был бы в восторге, но кабитэльская эпоха в сравнении с гальтарской – что гранаты в сравнении с ройями.

В Золотой империи не было места древним Силам. Эрнани Святой, которого следовало бы называть Эрнани-Отступником, сделал все, чтоб забыть истинных богов. Страшно подумать, сколько всего уничтожено, раскрадено, пропало по недомыслию… Сюзерен вынужден собирать древние знания по каплям, по осколкам, по теням, а судьба, как в насмешку, отбирает даже то немногое, что дошло из глубин веков. Меч Раканов, карас, старинные книги, где они сейчас?

Дик захлопнул Иренея с его императорами и эсперадорами – пора было собираться. Клирики убрались с улиц еще на закате, но для надежности Ричард решил выехать после полуночи. Цивильного коменданта пропустят в любое время, а курьеру, даже если это курьер кардинала, придется ждать до утра. Смешно, но Левий со своими шпионами невольно помог, дав всем время на размышление. Днем они бы с Удо наверняка друг друга не поняли, а теперь можно попробовать.