Яд ревности

– Ты его практически освободил, понимаешь? – Москвин метался по кабинету, выделенному ему местными коллегами, и метал громы и молнии на склоненную голову Кутмина, который сидел перед ним на стуле, сгорбившись и сжимая эту свою дурную голову руками.

Владимир Ильич вынужден был прервать допрос, потому что поступили новые сведения. Ему доложили, что в одну из больниц Золоторудного поступил человек с огнестрельным ранением. Оперативники, метнувшиеся туда, поняли, что пропажа нашлась. Это был он, похищенный киллер. Правда, опять в бессознательном состоянии. Его прооперировали, зашили рану, но он потерял много крови и снова находится на грани жизни и смерти…

«Лыко да мочало, начинай сначала!» – сказал про себя Владимир Ильич, испытывая, однако, огромное облегчение. Теперь киллер был опять под рукой, а не разгуливал где-то по просторам огромной страны. И он, Владимир Ильич Москвин, больше не собирался повторять свои ошибки!

Не теряя времени, он распорядился готовить раненого к отправке спецтранспортом в Москву, не принимая во внимание никаких доводов врачей. Пусть сколько угодно говорят о тяжелом состоянии больного, сыплют медицинскими терминами – он больше не поддастся. Он, в конце концов, рискует не только своими погонами, на кону человеческие жизни! Этот упырь убил ребенка! Он, Владимир Ильич, где-то понимает Алексея Кутмина…

Однако позже он заколебался. Дальнейшее расследование выяснило, что в больницу раненого киллера привезла молодая пара – Александр и Анна Пичугины. Они оставили в больнице свои паспортные данные, вскоре их нашли и привезли в полицию. Допрошенные по отдельности, они рассказали, что молодожены, проводят свой медовый месяц на природе. Сегодня они, приехав в лес, случайно обнаружили раненого человека, оказали ему посильную помощь и привезли в больницу. Раненый назвался Иваном, о человеке, стрелявшем в него, ничего не знал, но перед тем как потерять сознание, вдруг стал кричать: «Я вспомнил», но что именно, сказать не успел.

Москвин призадумался. Киллер, который что-то вспомнил, возрастал в цене. Его следовало поберечь. Может, стоит прислушаться к эскулапам? Но поколебавшись, он все-таки решил, что киллера заберет, и подтвердил заранее отданный приказ. Тот, судя по всему, мужик крепкий, неубиваемый. Уж если с ним не совладали ни отрава, ни пуля, то перелет до столицы он выдержит и подавно. Там, в столичной спецклинике, ему будет спокойнее, а заодно, и всем тем, кто отвечал головой за его сохранность.

Магда отнесла Васюгана бабе Руфе и попросила ее подержать кота у себя.

– Друзья пригласили на дачу, – объяснила она. – Не знаю, может, к вечеру вернусь, а может, придется задержаться. Приютите, Руфина Николаевна?

– Оставляй, оставляй, – заворковала баба Руфа, почесывая кота за ухом. – Мы с ним сейчас пирожки с ливером будем печь. Печенку куриную отварили, сердечки… Любишь печенку, красавчик?

Васюган печенку любил и погостить у бабы Руфы согласился.

Выйдя от нее, Магда облегченно вздохнула. Слава богу, пристроила! Теперь, если с ней что-то случится, Васюган не умрет от голода и жажды в запертой квартире.

Магда собиралась к Игорю. Она твердо решила: необходимо увидеть его, заставить рассказать, что с ним случилось, и принять помощь…

Она понимала: это опасно. Все то страшное, что происходило с ней в эти дни, было связано с Игорем, с тем неведомым, что творилось с ним. Но сидеть дома с газовым баллончиком в кулаке было невыносимо. Легче пойти навстречу опасности. И она пошла…

Сначала она поехала к офису его фирмы. Может, контора уже работает – пусть под началом Антона?.. Вдруг какие-то сотрудники остались на прежних местах, можно будет их порасспросить и что-нибудь узнать об Игоре.

Но ее надежды не сбылись. Офис был заперт, жалюзи на окнах опущены, ни одной живой души. Даже вывеска исчезла. Магда походила вокруг и с тяжелым сердцем ушла.

Она снова приехала к дому Игоря, из которого ее выгнали. Но на этот раз она не слонялась в сторонке, разглядывая «свои» окна и глотая невидимые миру слезы, а пошла прямо к дому, к «своему» подъезду.

Машины Игоря во дворе не было, и она на миг заколебалась, подниматься ли в квартиру. Но представив себе, что она снова уйдет ни с чем, ничего не попытавшись узнать, разозлилась на себя и решительно набрала нужный номер на домофоне.

Ей не открыли. Никого нет дома? Не хотят ее пускать? Отключили домофон и не слышат звонка? Она постояла, дождалась, когда кто-то из выходящих из дома соседей, – она даже не обратила внимания, кто именно, – открыл дверь, и вошла в подъезд.

Выходя из лифта, она рефлекторно потянулась к сумке – достать ключи, – вспомнила, что ключей у нее нет, и надавила кнопку звонка.

Она слышала трель за дверью, но ей никто не открывал. Перестав звонить, она в нерешительности стояла у двери. И что теперь? Куда идти, где искать Игоря?

Было тихо. В этом доме всегда тихо. Такие здесь жильцы – спокойные, солидные люди. Да и время рабочее, а здесь почти все работали, пенсионеров было мало, да и в это время года они с детьми обычно жили на дачах…