Ядовитый плющ

– Ведь она замешана в деле об убийстве! – Тут мужчина посмотрел на меня и спросил своего собеседника: – А это кто такой?

– Не знаю, отродясь его не видел.

Первый вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Через несколько мгновений отворилась другая дверь, вошла женщина, которая меня впускала, и тут же исчезла. Ясно было, что меня игнорируют.

Спустя еще минут десять, когда я уже решил перейти в наступление, снова распахнулась дверь и появилась маленькая довольно плотная дама. Одета она была во все темное. В иссиня-черных волосах пробивались седые пряди. Черная одежда и черные волосы придавали ей какой-то особенный вид.

– Мистер Гудвин?

Я подтвердил это.

– Меня зовут Дебора Коппел, – Она протянула мне руку. – Мисс Фрэзер сообщила по телефону, что у вас есть предложение от Ниро Вульфа, – сказала она высоким резким голосом.

– Да, верно.

– У мисс Фрэзер очень мало времени, и будет удобнее, если с вами поговорю я. Вы согласны на это?

– Я бы весьма охотно согласился, но я работаю на Ниро Вульфа, а он дал мне категорическое указание разговаривать только с мисс Фрэзер. Но, правда, после знакомства с вами я готов выслушать и мисс Фрэзер, и вас.

Она улыбнулась.

– Отлично, – сказала она одобрительно. – Не могу же я уговаривать вас не выполнять требований патрона. Сколько времени займет наш разговор?

– В зависимости от обстоятельств – от пяти минут до пяти часов.

– Только не часов! Вам придется быть как можно более кратким.

Она провела меня через две обширные залы в элегантный будуар, где на широкой тахте лежала женщина в оранжевом халате.

Навстречу мне шагнул белокурый мужчина.

– Мистер Гудвин, – представила нас друг другу Дебора Коппел, – мистер Медоуз.

– Билл Медоуз. Можете называть меня просто Билл, как это делают мои друзья. – Он пожал мне руку. – Так это вы Арчи Гудвин! Вот это да! Помощник великого Ниро Вульфа!

Тут раздался звенящий голос:

– Я должна обязательно уложиться в перерыв, мистер Гудвин. Собственно говоря, я не хотела этой беседы, но…

Я подошел к тахте, и Маделина Фрэзер протянула мне руку, рассматривая меня оценивающим взглядом. И хотя ее серо-зеленые глаза старались проделать это не очень откровенно, я почувствовал себя не слишком уютно и, в свою очередь, последовал ее примеру.

Эта стройная, высокая женщина имела настолько-привлекательное лицо, что трудно было оторваться от него, а это что-нибудь да значит, когда даме уже под сорок.

– А знаете, – сказала она наконец, – я ведь давно хотела просить мистера Вульфа выступить в моей программе

Про себя я отметил, что голос ее намного выигрывает, когда она говорит по радио.

– Боюсь, – сказал я любезно, – что этой вашей просьбы он не выполнит, если только не согласится организовать такую передачу прямо в своей конторе. Он необычайно привязан к своему дому и крайне редко выходит.

Билл пододвинул два стула, и мы уселись с ним рядышком у тахты.

Маделина Фрэзер кивнула.

– Да, это мне известно. – Она переменила позу, отчего ее бедро под халатом еще больше округлилось. – Я хотела это сделать исключительно для рекламы, но, кажется, мистеру Вульфу такое не по вкусу?

– Пожалуй, такое не по вкусу нам обоим. Он по натуре очень ленив и страшно боится любых поездок на транспорте, снабженном колесами.

– Чудесно! Расскажите мне о нем побольше.

– В другой раз, Лина, – прервала ее Дебора Коппел, – пускай мистер Гудвин расскажет поскорее о предложении Ниро Вульфа: тебе уже пора готовить завтрашнюю передачу.

– Мой бог! Неужели опять наступил понедельник?

– Да, так что завтра в половине четвертого у тебя эфир, – терпеливо пояснила Дебора.

Примадонна радиопередач немного приподнялась на локте.

– Так о каком же предложении идет речь?

– Эта идея пришла ему в голову в субботу, когда он вынужден был отдать ежегодную дань нашей нации, и…

– Вы говорите о подоходном налоге? Ну, здесь-то мы все уже рассчитали. Так что…

Я посмотрел в серо-зеленые глаза Маделины Фрэзер.

– Нет-нет, его предложение касается совсем другого: он берется расследовать убийство Сирилла Эрхарда.

– Ох, боже мой! – воскликнул Билл Медоуз.

Мисс Фрэзер помрачнела.

– Мы считаем, что все уже позади и говорить об этом не стоит.

– Это было весьма щекотливое дело, – сказал я. – Если бы удалось уломать прессу и полицию, о нем бы даже вспоминать не стали, но вы не можете исключить те восемь миллионов слушателей, для которых дважды в неделю делаете обзоры. Насколько я помню, на той вашей передаче было два гостя: букмекер Сирилл Эрхард и профессор математики Саварезе. Примерно в середине трансляции раздались вдруг взволнованные голоса и следом – звук падающего тела. Выходит, яд был принят прямо во время эфира.

Я поочередно обвел взглядом всех присутствующих и остановил его на женщине, лежащей на тахте.

– Дело в том, – продолжал я, – что мы хотим узнать происхождение этого яда и найти убийцу. В противном случае лет двадцать еще будут непрерывно опрашивать тех, кто имел отношение к этой передаче: Маделину Фрэзер, Дебору Коппел, Билла Медоуза, Элеонору Вэнс, Нэнси Шеппард, Натана Трэйба, Ф. О. Саварезе и Тилли Стронга.

Дверь отворилась. Женщина-борец доложила задыхающимся голосом: