Ядовитый цветок (= Маски любви)

Берт показал Сандре дом, принадлежавший до Второй мировой войны крупному промышленному магнату. Здесь все было устроено с чрезмерным шиком, льстящим внезапно разбогатевшему простолюдину.

– Собственно, я тоже не царских кровей. Мой отец начинал с нуля, и мне пришлось повидать всякое. – Берт тронул вазу в стиле рококо, стоящую на чрезвычайно помпезном камине. – Вся эта дребедень мне нравится. Кажется, ещё секунда – и ты перенесешься в пропахший попкорном и пивом зал плохонькой киношки, где крутят фильм "из красивой жизни"… Да, меня не назовешь снобом. Знаешь, сколько ваз я переколотил здесь, гоняя по залам на роликах! Господи, я и не знал, что так приятно возвращаться в детство! Оказывается, я страшно люблю дом, в котором не был пятнадцать лет!

– Чудесная библиотека, наверно, пребывающая в забвении уже несколько десятилетий. И эта бильярдная – пора устраивать турнир! А ванная комната! Берт, это же что-то из времен Чарли Чаплина! Золотые краники и львиные лапы под ванной.

– А это – наша супружеская спальня… Хм… Думаю, в одиночку здесь будет страшновато. Сорок метров свободной площади, минус десять, занятые ложем… А шелков под балдахином, а картин!.. Сандра, я не рискну… Мне же привычны крошечные пространства – в кабину болида едва втискиваешь каждый сантиметр тела… – Берт искренне радовался, заметив оживление Сандры. Алиенте, несомненно, действовал на неё целительно. Лишь в спальне она вдруг нахмурилась и поспешила покинуть пышные покои.

– Ладно, оставим это гнездышко нетронутым… Я думаю, его законная хозяйка ещё вернется…

Берт промолчал, но при напоминании о Моне его настроение резко ухудшилось.

За ужином, устроенном при свечах и горящем камине, хозяин дома не отличался многословием. Когда он поднимал глаза на сидящую напротив женщину или обращался к ней по имени, иллюзия была настолько сильной, что Берт внутренне сжимался, как перед стартом. Общение с женой в последние месяцы их семейной жизни стало похоже на затяжное сражение, а нападающей стороной всегда была Мона. Берт поймал себя на мысли, что истеричность и невропатию считает неотъемлемой чертой каждой женщины, и все ждет, когда же придется успокаивать взбунтовавшуюся Сандру.

В синем платье с белым кружевным воротничком, приобретенном для неё медсестрой "Тессы", Сандра была похожа на ученицу строгого колледжа. Она выглядела подавленной, уставшей, но вовсе не агрессивной или раздраженной.

– Хорошее вино. Нам необходимо отпраздновать кой-какие события. – Он наполнил бокалы – гранатовый напиток заиграл в хрустале драгоценным блеском.

– Да… – Сандра подняла свой бокал, сосредоточенно глядя перед собой.

– Знаешь, Берт, я пока не могу понять все случившееся с нами, но получается, что единственный ценный подарок, на который расщедрилась моя судьба за двадцать пять лет – это встреча с тобой.

"Бог мой! Да она на шесть лет моложе Моны, как же это никому не пришло в голову!" – подумал Берт, присматриваясь к Сандре.

– ты сделал для меня то, что мог бы сделать отец, брат… В общем, спасибо…

– Возможно, ты ещё возненавидишь меня, девочка. Так много предстоит натворить… – Глаза Берта недобро сверкнули. Насколько я понял, главная ближайшая цель нашей жизни – возмездие. Без этого мы просто никогда не сумеем беззаботно смеяться. А я так люблю смотреть на смеющихся красивых женщин, которые ужинают со мной на сказочном острове. – Поймав строгий взгляд Сандры, Берт спохватился. – Не станем взвешивать, у кого большие счеты с преступниками Морис-Ривз. Как бы там ни было, на тропу войны первым выйдет мужчина. – Берт протянул через стол Сандре руку. – Послушайся меня, девочка, доверься и не капризничай. Я уже все продумал. Завтра я улечу в Америку и начну точить ножи. А ты постараешься потолстеть и позагорать. О ходе операции "Мстители" я буду тебе докладывать по телефону. Обещаю – ты не останешься в стороне, приговор должен прозвучать из твоих уст… Только не торопись. Нам никак нельзя промахнуться.

Сандра ответила на рукопожатие и подняла на Берта темные глаза:

– Но мы не должны медлить. В любую минуту может вернуться хозяйка этого дома и мне придется исчезнуть.

– Мы что-нибудь придумаем, если Мона появится. Честно говоря, я в это уже не верю.

– Понимаю, как тебе больно. Ты летел в Испанию, надеясь найти её. А встретил меня… Ты очень сильный человек, Берт.

– Сильный и самоуверенный. Я даже не спросил тебя, какой приговор ты готовишь Дастину… Возможно, помилование? Мне очень трудно представить, что ты любишь этого монстра. Для меня он – злодей, черная мишень без лица и души, воплощение зла и всяческой мерзости… Извини, Сандра.

– Я думаю так же. А чувствовать ничего не могу… У меня в груди дыра, пустота, в которой зачем-то бьется сердце. Может быть, эта страшная, ослепляющая пустота и есть ненависть?

– Ты уверена, что не хочешь рассказать мне о своей встрече с Морисом?

Закрыв глаза, Сандра отрицательно покачала головой:

– Мне было бы лучше забыть об этом навсегда, провалиться в беспамятство, как в те дни, когда я попала в "Тессу"… Но ты должен знать все…