Ядовитый воздух свободы

Где бы ни находился, как бы мало ни спал, Николас постоянно сходил с ума. Медленно и неудержимо. Если он напивался перед тем, как отправиться в постель, образ отца не пробивался в сновидения. Ник надеялся, что это алкогольное беспамятство поможет пережить еще один день. И каждый раз пил до состояния, когда свистящий шепот и презрительный взгляд Эрика Туттона мутнели, картинка расплывалась, а реальность разбивалась на кусочки, уступая место кошмарным флешбэкам. Все становилось в сто раз хуже, если отец объявлялся самолично. В течение трех лет, прошедших с развода с Магдаленой, Ник как мог избегал контакта. Как послушный сын и правомерный член семьи он присутствовал на приемах, днях рождениях и прочих светских мероприятиях, но находился там ровно столько, сколько требовали приличия. А потом уходил, переодевался и до утра пропадал в ближайшем баре. Поэтому сегодня ночью, когда он оторвался от работы и увидел на экране телефона отцовские инициалы, на несколько бесконечных мгновений перестал дышать. Он сидел и смотрел в телефон, прекрасно зная, что вызов лучше принять. «Что у вас происходит, Николас, и почему ты не сообщил мне о тревербергском детективе?»

И как объяснить этому высокомерному ублюдку, что донос в этом случае уголовно наказуемое действие? Для Туттона-старшего закона не существовало. Только тот, который он сам учреждал и одобрял. Впрочем, в дела отца Ник не вмешивался. Ему хватало своего беспорядка.

«Ты Туттон, Николас. Позорище». Отец положил трубку, а сын, который сидел в это время в своем кабинете перед компьютером, оторопело замер и пришел в себя только тогда, когда сквозь драные жалюзи пробилось солнце. Он никогда не избавится от отцовской власти над собой. Он позволил отцу все, Эрик Туттон влез даже в его постель.

В пять утра все спортивные учреждения были закрыты, и Ник сделал то, чего от себя не ожидал: отправился на пробежку. Добежал от работы до дома (четыре километра, на минуточку), сходил в душ, выпил кофе, пока жена и дети спали, вызвал такси и вернулся на работу. Он не пошел в кабинет Магдалены, а заперся в криминалистическом отделе, ловя себя на тупой мысли: а что, если сделать задачу Грина по-людски? Вот взять и сделать. Даже если это грозит еще большим конфликтом с отцом?

Тем более если это грозит конфликтом с отцом. Может, пора перестать бегать и бросать к его ногам собственную жизнь?

Ну нет, конечно. Кто он такой, чтобы соревноваться с Эриком Туттоном? Он никто. Младший сын. Вместо того чтобы стать врачом или ученым, пошел в полицию. Назло, конечно. И он — а кто еще — расследует дело с этим скелетом.

Мужчина посмотрел на список, который начал составлять вчера. Грин зря завелся. Сломанная камера — это не диверсия, а просто тупость. Здесь так привыкли. От финансирования до места назначения доходила в лучшем случае четверть. И техника по имени Джеймс не меняли уже лет пять. Взглянув на часы, Ник убедился, что рабочий день начался у всех, и взял телефон. Джеймс принял вызов сразу:

— Да, офицер Туттон?

— Привет, — как можно мягче проговорил криминалист. — А можешь к нам заехать?

— Меня оштрафовали, — обиженно заявил мужчина. — Вчера пришла бумага из управления и меня оштрафовали.

— Возмещу, — зачем-то сказал Туттон. — Но мне надо с тобой поговорить.

— Что, прям допрос? — В голосе техника слышалось восхищение или страх?

Ник на мгновение замялся, определяя стратегию.

— Не, — наконец сказал он. — Без протокола. Можем встретиться в «Виктории».

— Красотка Вики готовит шикарные завтраки.

— Договорились?

Назначив время, Ник отключился. И дернул же его черт за язык. «Возмещу». Нашелся тоже возместитель.

Неотвратитель.

Кафе «Виктория»

Ник выбрал стол в самом глухом углу, но рядом с окном, чтобы было видно улицу и зал. Как будто встречаться собрался не со свидетелем, а со своим информатором. Впрочем, о чем это он. Он криминалист и информаторов не имел. Если только в мечтах или в пьяных снах аристократа, внезапно ставшего алкоголиком. Он пил самый крепкий кофе и пытался понять, как оказался в этой точке. В какой момент его дурацкие ноги сошли с прямой тропы и выбрали болото? В какой момент он бросил все на карту и лишился самого себя? Несколько дней назад Лиза нашла его старое фото. Он стоял в кабинете на работе, улыбался. Они закрыли дело. Очередная бытовуха, муж убил жену, оба сотрудники лабораторий Нахман. Сдали нервы. Нику с Магдаленой удалось выяснить, что муж провалил какой-то очень важный проект на работе и разозлился. А жена, напротив, принесла новости о повышении. Ник провел великолепную экспертизу. Магдалена блестяще оформила дело. Они были молоды, счастливы. Жена показала ему это фото, и мужчина себя не узнал.

«Посмотри, Ник. Прошло всего пять лет. Неужели люди так быстро стареют?»

Всего пять лет? Он постарел за три.