Яды, микробы, животные, адский огонь. История биологического и химического оружия Древнего мира

Подобный же заговор, по утверждению ряда античных и средневековых источников, имел целью убить Александра Македонского. Самая ранняя версия истории о том, как к завоевателю подослали ядовитую деву, появилась в 1050 году в книге на латинском языке, написанной на базе более раннего арабского перевода утраченной греческой рукописи. В этом рассказе царь Индии послал Александру множество драгоценных подарков, среди которых была и «прекрасная дева, которую кормили ядом, пока она не приобрела природу ядовитой змеи». Сраженный ее красотой, Александр «с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее сразу же». Утверждалось, что не только ее укус или прикосновение, но даже само ее дыхание способно было убить монарха, но помешал доверенный советник, философ Аристотель. Тот разоблачил заговор и не дал царю приблизиться к «посланнице смерти»[246].

История с Александром, разумеется, легендарная: Аристотель никогда не бывал в Индии. Но сама идея ядовитых дев, возможно, содержит зерно истины. Сравнение красивых девушек со змеями обыгрывает представление о том, что заклинатели змей получали неуязвимость к их яду, принимая внутрь небольшие дозы яда. Как отмечает фольклорист Норман Пензер, в античности существовало мнение, согласно которому укус заклинателя мог быть столь же ядовит, что и укус самой змеи. Пензер также изучил вероятность того, что «яд», передаваемый через половой контакт с ядовитыми девами, на самом деле был венерическим или другим смертельным инфекционным заболеванием, передающимся при личном контакте, – например, оспой. Наиболее вероятная расшифровка рассказов о ядовитых девах – это были переносчики инфекций, призванные заражать врагов[247].

Тактика использования привлекательных, но несущих болезнь и смерть женщин появлялась и в более поздние времена – например, в ходе Неаполитанской кампании 1494 года. Испанцы не только влили в вино для французов зараженную кровь, но и, согласно медику и писателю того времени Габриэле Фаллопио, «намеренно загнали красивых и больных проституток в лагерь французской армии»[248]. Хотя описанные биологические стратегии существуют уже около 3000 лет, испанские «отравленные проститутки» напоминают о древнем хеттском ритуале изгнания зараженной чумой женщины на вражескую территорию.

Предложение врагу соблазнительного, но смертельного дара – многовековой путь к победе посредством использования биологического оружия.

5 Сладкий соблазн

Люди со своими необузданными аппетитами часто становятся жертвами собственной еды и питья.

Элиан. О природе животных

Может случиться и то, что богатую землю Эфиру

Он посетит, чтоб, добывши там яду, смертельного людям,

Здесь отравить им кратеры и разом нас всех уничтожить.

Гомер. Одиссея

Ксенофонта вполне устраивало место для обустройства лагеря, выбранное им на территории близ Колхиды на берегу Понта, то есть на юго-восточном побережье Черного моря (ныне это северо-восток Турции). Земля здесь плодородна и богата водой.

Дело было в 401 г. до н. э., великий военачальник вел 10 000 греческих наемников долгим маршем домой из Вавилона на север – через Междуречье, Армению и Анатолию. Гоплиты отважно сражались во время попытки государственного переворота, которую предпринял персидский мятежник Кир Младший против своего брата – царя Артаксеркса II. Но когда люди Артаксеркса убили Кира во время битвы при Кунаксе (рядом с современным Багдадом), смысл сражаться исчез. Персы призвали греческих военачальников на переговоры. Однако на якобы дружеском обеде всех греков умертвили, и греческая армия оказалась брошенной в ужасной ситуации – без руководства и в тысячах километров от дома[249].

Ксенофонт был избран новым командующим. Убийство греческих вождей и хорошие познания в области истории Персии – вполне достаточные причины для того, чтобы повсюду видеть предательство и измену, но даже Ксенофонт не был готов к тому, что случилось на берегах Понта. «Прежде всего, если тебе придется разбить лагерь в определенной местности, ты должен позаботиться о здоровых лагерных условиях». Его войско по дороге из Вавилона сражалось против враждебно настроенных местных жителей и грабило города в поисках пищи. Здесь тоскующие по родине 10 000 солдат, казалось, могли отдохнуть и помечтать о том, как они вскоре достигнут Греции. В окрестных деревнях было много еды. «Здесь, вообще говоря, не было ничего необыкновенного, – вспоминал Ксенофонт, – кроме большого числа ульев». Дикого меда тут много – только бери. Вскоре ульи были обнаружены солдатами, которые отправились за лакомством.