Ягодное лето

Первая космическая метаморфоза оказалась довольно болезненной.

Но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что было дальше.

Потому что через пару дней Габрысе сломали ногу. И нос.

«Доктор Малыш», как называла его Габриэла из-за того, что он разговаривал как маленький ребенок, кружил с маркером в руке вокруг лежащей на столе пациентки.

Маркер в его пальцах так и мелькал.

Вот врач склонился над лицом девушки – на носу у нее до сих пор были очки Гнома, – поставил точку там, провел прямую линию здесь, пару кружочков нарисовал на щеках, лице, подбородке, носу…

– Эй, эй, пан доктор, – испугалась Габриэла, – Вы что, хотите сделать из меня Франкенштейна?

Он только радостно улыбнулся в ответ.

Большой Глаз следил за каждым его движением.

Доктор перебежал на другую сторону и начал водить маркером по искалеченной ноге Габриэлы, причмокивая при этом с явным удовольствием, как будто перед ним была сейчас совершенная конечность супермодели. Потом склонил голову и посмотрел на помертвевшую от страха Габриэлу с хитрой улыбкой. Подошел с правой стороны и…

– Показы сисечки, – умильно попросил он.

Габриэла выпучила глаза: здесь?! Сейчас?! Перед камерой?!

– Ну давай зе, давай, не стесняйся. У каздой женщины есть такие зе.

«Вовсе не у каждой», – мелькнуло в голове у Габриэлы, когда, пламенея от стыда, она все-таки распахнула белый халат, в который ее обрядили. Каких-то комплексов относительно своих прелестей она не имела: не маленькие, не большие – нормальные.

Малыш при виде грудей Габриэлы нахмурился – и начал в них тыкать своим маркером.

Она отпрыгнула и села, запахнувшись в халат.

– Я не разрешаю! Я не разрешаю трогать грудь!

– Но, Габриэля, они станут красивее, поверь мне!

– И речи быть не может! Все что угодно – только не грудь! – она была готова соскочить со стола и убежать.

Гном склонился к камере и зашептал в микрофон:

– Габриэла говорит «НЕТ». Удастся ли доктору Николасу уговорить ее на вмешательство, которое выходит за рамки обычного, или?.. – он драматично понизил голос.

– Посему? Ну посему, Габриэла? – ныл доктор.

– Почему? Почему?! – девушка находилась на грани истерики. – Потому что импланты… они… они ВЗОРВУТСЯ!

– Взорвутся? – доктор аж задохнулся от возмущения. – Мои импланты – взорвутся?!

– Не знаю, ваши или не ваши, но они могут взорваться. В самолете, когда я буду возвращаться домой. Я уверена!

Тут решила вмешаться медсестра:

– Габрыся, дорогая, импланты абсолютно безопасны, еще не было ни одного случая, чтобы они…

– Значит, будет! Зная свое невезение – я буду первой, у которой грудь сделает вот так… – и Габрыся драматичным жестом разорвала халат на груди.

Гном снова склонился к камере.

– Должна ли Габриэла увеличить грудь или нет? Голосуйте. Телефон студии в Варшаве указан внизу экрана. Стоимость одного смс 2,44 злотого с НДС.

– Боже мой, бедная моя девочка! – Стефания схватилась за сердце, а в следующую секунду – за мобильный телефон и начала поспешно слать одну смску за другой на указанный номер.

– А вы чего ждете? – обрушилась она на подружек, вместе с которыми смотрела передачу. – Шлите! Потому что я не хочу, чтобы у моей девочки грудь взорвалась!

Двое из подруг послушно взялись за телефоны, а вот третья сидела неподвижно в нерешительности.

– Знаешь, Стеня, мужчины любят, чтобы было во что лицом уткнуться… – начала она.

Стефания наградила ее грозным взглядом.

– Вот пусть купят себе подушку – и утыкаются сколько угодно! – рявкнула она и вернулась к смскам.

– Мужчины любят глазами. У Габриэлы было бы больше шансов с большой грудью, – не отступала пани Янина, но тут на нее заорали все трое, и она сдалась. – Ладно, ладно! – она замахала руками и тоже взялась за телефон.

– Нужно или нет? – Анна вопросительно смотрела на Юлию.

– Уверена, что нужно! Нужно быть полной дурой, чтобы оставить себе эти прыщики! Мужчины, они же любят, чтобы было за что подержаться. Так что пишем!

И они обе застучали по кнопкам телефонов.

Марта размышляла довольно долго.

– Большая грудь – это неплохо, – решила она наконец, глядя на свои доказательства женственности и даже взвешивая их в руках. – Габи, дерзай. Ты не пожалеешь!

И потянулась за телефоном.

– Габриэла Счастливая, – Гном с важностью на лице встал перед разрисованной, как пасхальное яйцо, девушкой, которую готовили к операции. – Твои болельщики решили: «ДА».

– Что «да»? – забеспокоилась Габрыся, которая знать не знала о голосовании.

– Ты должна увеличить грудь, – сообщил он гробовым голосом.

Габрыся подскочила как ужаленная:

– Никогда в жизни! Только через мой труп!

– Габриэла, но телезрители…

– У меня есть право вето. Один раз. Так написано в договоре, помните? – она хваталась за соломинку. Когда она представляла у себя под кожей эти импланты – ее охватывал животный ужас, будто это были не две мягкие подушечки из силикона в ее груди, а какая-то микросхема в голове, с помощью которой инопланетяне будут ею, Габрысей, управлять…

– Да, у тебя есть право вето, – согласился Гном. – Ты используешь его?

– Да, я использую его!