Ягоды. Сборник сказок

Человеческое скрыто за окнами, за плотными шторами. Можно идти мимо дома, вглядываться в окна. Ничего не увидишь: так специально окна и сделаны, чтобы с внешней стороны ничего не видеть. А внутри там невообразимое. В одной квартире страшный бред лежащего в кровати деда, в другой семейная драма, в третьей неизвестные сексуальные игры – и все это по соседству, близко, но независимо, разделено стенами. И за каждым окном свои мечты. Мечты по квартирам распределяются хаотично: кто-то мечтает об урожае на огороде, кто-то – о влиянии на криминальных склонах.

Так бы и шло, если бы однажды Кошмар не подвез вечером до дома Валерика. Дворовые увидели, из чьей машины вылез Валерик, сползли по стенкам от удивления. Вот такой расклад. Валерик, естественно, тоже заметил, что его заметили, но виду не подал, приятельски махнул Кошмару на прощание и заскочил к себе в подъезд.

– А ты был на серьезных стрелках? – спросили на следующее утро.

– Был, но не участвовал. Чисто в тачке отсиделся, когда жарили. Выезжать приходится немало. Но обычно – так, мелочь: выйдешь со стволом, посмотришь, на тебя посмотрят, кто-нибудь договорится и все.

– А покажи ствол.

– Я сдаю его, когда возвращаемся. Мне чисто для дела выдают.

В дворовых была зависть. Внешне Валерик от них ничем не отличался, но ему по какому-то странному раскладу повезло – он пробился, укрепился. Вести о его новом положении быстро разлетелись по всему району, что дало ему возможность ходить где угодно без обретения проблем – даже около южных гаражей. И Валерик этим положением вполне наслаждался, прогуливался, ловил взгляды и уважение. А работа оказалась и впрямь несложной. Он приходил дважды в день, выгуливал собачку, кормил ее, иногда ждал, когда вернется Кошмар, мыл его машину, получая за это нормальную зарплату.

В уме Валерика рассказы о кладбищенских чертях соединились с рассказами бабушки о страшных птицах. Видимо, это нечто внутреннее, что порой становится внешним. А все его ужасы лежат в далеких местах железной дороги, там, куда направляются внутренние поезда во время приступов.

Квартира Кошмара содержала самое необходимое: шкаф с кожанками, место с оружием, телевизор, кровать, несколько книг о природе и собаках. Природа и собаки – самое светлое и спокойное, что было в жизни Кошмара. Раньше, когда дел складывалось не так много, он любил выезжать со своей собачкой в глухие места, играть с ней, ходить на четвереньках, лаять, изображая большого пса. Кошмару казалось, что человек недостоин природы и собак: человек слишком лжив, труслив, нелеп; природа глобальна, огромна, спокойна, а человек мелок и суетлив. Кладбищенские рассказы друзей и перешитого Кошмар воспринял с радостью. Конечно, в услышанное не поверилось, но при этом таки подбодрила далекая возможность быть съеденным кем-то природным и неизвестным. «Пусть жрет вместе с душой», – пронеслось внутри Кошмара.

А жизнь вокруг тянулась по-старому. Северные играли в войнушку с южными, в баре собирались и разбирались друг с другом серьезные, отец добросовестно работал, а по выходным бухал. Казалось, что так жизнь и зафиксировалась. Все настроения понятны, все действия понятны, все конфликты понятны. Но в один вечер, сразу после того как Валерик вернулся с собачкой в квартиру, раздался звонок в дверь. Кошмар никогда не звонил, он заходил, открывая дверь своим ключом. Валерик нерешительно подошел к двери. Это был перешитый – испуганный, в слезах. Он молча отодвинул Валерика, прошел на кухню, налил себе воды.

– Нет больше Кошмара, – у него проступили слезы. – Нет нашего Кошмара.

– Как нет? А где он?

– Мочканули. Суки. Их много оказалось. Я его на руках держал, когда он умирал. Он все шептал что-то. Думал, кому он это говорит – об озерах, полях, играх. А потом понял, что своей псине. Вот этой, – перешитый кивнул в сторону собачки. – Он, конечно, странный был, но уважаемый. Ты его псину к себе забери. Или нет. Живи тут пока. Это его хата была, он тебя сюда привел, не мне тебя уводить. Заботься о псине, живи тут, бабла подбросим. Мы его схороним в крепком гробу, чтобы ни одна сука не достала. А ты води к нему на могилку песика, пусть дальше общаются.

Дворовым Валерик рассказал про участь Кошмара и добавил, что братва порешила отдать ему хату, за что выхватил еще большее уважение. Дворовые просили Валерика поговорить с братвой о них, порекомендовать, но Валерик в ответ смеялся, обозначая, что у серьезных людей серьезные интересы.

Теперь Валерик прогуливался с собачкой не только по местным лескам, но и по кладбищу. Они ритуально доходили до яркой, осыпанной венками могилы Кошмара. Собачка там каждый раз скулила, общалась со своим умершим хозяином.