Яичница из гангстеров

Лицо коротконогого сморщилось, он опустил руку с пистолетом и целеустремленно, сосредоточенно плюнул мне в лицо. Плевок угодил мне в подбородок и отскочил на мою рубашку.

Я вытер рукой подбородок и сказал:

— Ты, убийца, сукин сын!

Он посмотрел мне прямо в глаза, и лицо его немного разгладилось. Он сказал своим скрипучим голосом:

— Ох, братец. Ох, братец, — и улыбнулся так, будто правая половина его рта была парализована. Он ткнул меня пистолетом в бок с такой силой, что я невольно зарычал. — Шевелись, — сказал он.

Я повернулся и пошел через холл. Толстый пропустил нас вперед и последовал за нами на расстоянии двух-трех ярдов. Бандит по имени Джаг сунул пистолет в карман и сказал:

— Спокойно, братец. Главное, спокойно.

Все произошло быстро и без шума. Никто нас не слышал, никто не видел. Мы спустились с лестницы, и коротконогий пробормотал:

— Попрощайтесь с дежурным у стола.

Я кивнул дежурному клерку, сказал «добрый вечер», мы вышли из отеля и повернули налево. Ярдов за десять впереди я увидел поблескивающий кузов моего автомобиля, а немного дальше — длинную черную машину. Эта черная машина, вероятно, принадлежала бандитам.

Внутри у меня все кипело. Гнев заливал мой мозг, как красная волна. При том, что я чувствовал, я мог бы, казалось, взять их обоих, даже если бы они выпустили в меня шесть пуль, но мне нужен был мой кольт, который я оставил в машине. Я не знал, намерены ли бандиты бросить кадиллак здесь или увести его с собой.

Мы поравнялись с кадиллаком, и я быстро шагнул к нему, потом остановился и зашагал было дальше, как будто передумав.

Джаг схватил меня за руку и ввинтил пистолет мне в спину.

— Куда, красавчик? Что это ты стараешься сотворить?

Толстый подошел к нам сзади и спросил:

— Что за игра, Скотт? Хотите оставить здесь свою машину?

Они шепотом посовещались у меня за спиной. Я не расслышал ни слова, но коротконогий потянул меня к кадиллаку и сказал:

— Влезай, братец. Держи руки вверх и садись за руль.

Я забрался в машину, держа обе руки перед собой, уселся на свой кольт и подвинулся к рулевому колесу. Кольт подвинулся вместе со мной.

— Обе руки на баранку, братец. Двадцать миль в час. Поезжайте обратно на Уилширский бульвар. Поедете быстрее — получите весь заряд. — Он вынул из кармана свой длинноствольный пистолет и прицелился мне в живот.

Я включил газ и пополз по Нортон-стрит к Уилширскому бульвару.

Коротконогий рявкнул:

— Сворачивайте вправо! Теперь прямо, в сторону Беверли Хиллз. — Я свернул направо; черная машина — это был большой линкольн — висела у нас на хвосте.

Я сказал:

— Собираетесь отвезти меня на Першинг-сквер, куда вы послали Келли? К тому памятнику Моцарта?

— Нет, вы поедете в другое место, братец. А вы не очень-то образованный! То не Моцарт, а Бетховен. — Он произнес это как «биит» — Биитховен.

Я знал, что спрашиваю его напрасно, но все-таки спросил:

— Который из вас, мальчиков, обработал Томми Келли?

— Вот чудак, — сказал он. — Задаете больше вопросов, чем он. А ну, заткнитесь.

Я медленно добрался до Ла-Чиенка, по ней — до Сансет-Стрип, и миновал Мокамбо и Чиро, следуя по широким извивам петляющей дороги, где игру ведут деньги и в людей иногда стреляют.

Когда мы почти достигли городской черты, Джаг слегка помахал пистолетом.

— Сворачивайте с Сансет. И прямо вперед, по Догени Роуд.

Мы добрались до неосвещенного отрезка пустынной, темной дороги, и я знал, что если не сделаю чего-то немедленно, то упущу свой единственный шанс. Медленно ведя машину, я опустил левую руку на колено.

Джаг посмотрел на меня.

— Обе руки на руль, братец. Обе руки.

Я снова положил левую руку на баранку. «Придется пойти на риск. И быстро». Спидометр устойчиво показывал двадцать. Я взглянул в зеркало и увидел сразу за нами фары черной машины.

Я глубоко втянул воздух и изо всех сил нажал на тормоза, привстав с сиденья. И во время этого же внезапного движения я оторвал левую руку от рулевого колеса, стараясь нащупать револьвер. Я коснулся рукоятки кольта в ту же секунду, когда колеса взвизгнули и автомобиль тряхнуло от внезапного действия тормозов. Пистолет Джага выплюнул пламя почти мне в лицо и тяжелая пуля пронеслась над самой моей головой, пробив стекло. Он сидел как-то боком, против меня, и неожиданная остановка бросила его лицом на приборную доску.

Я зажал револьвер в левом кулаке и замахнулся на коротконогого, — я хотел ударить его в лицо. Его пистолет был снова направлен мне в зубы, и я смотрел в черное отверстие ствола. Прежде чем кто-нибудь из нас успел выстрелить, черный линкольн налетел на нас сзади. Дуло пистолета заплясало перед моим лицом, и из него снова вырвалось пламя.

Я едва успел почувствовать, как пуля обожгла мне кожу на шее, и крошечные горячие крупинки пороха впились мне в лицо, как мои пальцы уже опустили курок. Я всадил ему в грудь три пули, одну за другой, на расстоянии одного фута, и коротконогий сник, упал и умер, изогнувшись в странной позе, все еще прижимаясь головой к приборной доске.