Яик - светлая река

Абдрахман был родом из другой волости, в эти места приехал впервые. Он не знал здешних джайляу, да и люди ему были незнакомы. Хален охотно объяснил ему, что джайляу называется "Оброчным", что на противоположном берегу Анхаты имеются обширные заливные луга, что там много оврагов и балок с густым травостоем, но что это принадлежит богатым людям.

- "Оброчный"? Странное название...

- Раньше эта широкая междуречная равнина принадлежала казакам, потом отошла к казне. За кочевку по ней с каждой кибитки взималась особая плата. Теперь казны нет, никто никакой платы не требует. Травы - по грудь человеку. Очень удобное и богатое пастбище, - проговорил Хален, задумчиво глядя в степь.

- Если снова власть возьмут казачьи атаманы, то они постараются вернуть себе эти земли и начнут взимать налоги. Но мне кажется, навряд ли настанут такие времена, - сказал Абдрахман и, повернувшись к полулежавшему на траве Кубайре, вдруг спросил: - Ну, скажи, сколько десятин посеял нынче?

От неожиданного вопроса Кубайра смутился, но, быстро оправившись, погладил свою жидкую черную, начинающую седеть бородку и сдержанно проговорил:

- Вы спрашиваете, сколько десятин? Мы на десятины не считаем - на сажени. Десятины засевает только тот, у кого много рабочего скота и рабочих рук. А мы засеваем только по двадцать - тридцать саженей проса, так что едва-едва на прокорм хватает...

- Да-а, - протянул Абдрахман, оглядывая сидевших вокруг бедняков.

- Мир беседе вашей! - громко поприветствовал подошедший Кадес. Здравствуйте, Байеке, как поживаете? - обратился он к продавцу Байесу. Он был хорошо знаком с продавцом и сейчас не без гордости у всех на виду пожал ему руку.

Вместе с Кадесом пришли еще шесть джигитов, они тоже шумно поздоровались и пожимали руки.

- Шире круг!

- Здравствуй, Кубеке!

- Халеке, здравствуй! Все ли благополучно в семье?

Джигиты расположились на траве. Глядя на Абдрахмана, начали перешептываться:

- Кто этот человек?

- Откуда приехал?

- Говорят, кердеринец, приятель Байеса. Приехал вместе с Байесом в гости к нашему учителю, - пояснил Асан.

- Так, так...

- А приехал-то откуда?

- Из Теке, конечно. Он ведь кердеринец.

- Э, разве кердеринцы живут только в Теке? Тоже мне сказал, Кубеке, возразил Акмадия.

Кадес сел рядом с Байесом. Любивший поговорить и не пропускавший ни одного собрания, он тут же стал задавать ему вопросы:

- Все ли благополучно в вашем ауле, Байеке? Давненько что-то не приезжали вы к нам, дома сидели?

- Да, с самой весны дома. Как началась распутица, никуда не выезжал.

- Паром не работал, что ли?

- Паром-то работал, да в городе неспокойно. Да и незачем ехать туда, все равно нужных товаров там нет.

- А как с чаем и сахаром?

- Нет. Ничего нет.

- Недавно один мой приятель ездил в Кзыл-Уй. Говорит, что и там в магазинах и лавках почти нет никаких товаров. Куда же они могли исчезнуть? недоуменно пожал плечами Кадес и вытащил из-за голенища старых ичигов шахшу.

- Какие могут быть товары, когда идет война!.. Народ живет старыми запасами, - сказал Байес и посмотрел на Абдрахмана, словно прося его: "Объясни ты сам..."

Абдрахман сидел молча, внимательно слушая аульчан, изучающе присматриваясь к их лицам. "Хорошие, добрые, честные, - подумал Абдрахман. Вы должны стать хозяевами степи!"

Между тем Кадес продолжал:

- Народ еле-еле дождался своих сыновей с фронтов, а теперь новая война? Какая война? Одни говорят, что это русские между собой дерутся, другие утверждают, что это снова германец пошел... Почему люди не могут жить в мире?

Кадес отсыпал на ноготь щепотку насыбая и спрятал шахшу за голенище.

- Ну, начал теперь наш Кадеке про германца, словно про своего свата, не остановишь. Оставь в покое своего германца, дай-ка лучше шахшу, чихну разок, нос прочищу! - сострил Кубайра.

Все громко засмеялись.

- Хоть Кадеке и не сват германцу, а все же какой-то родственник. Ведь Микалай-патша был же сватом германцу. Только вот непонятно: поссорились два свата, а воевать пришлось народу, - вставил Акмадия.

- А ты знаешь, из-за чего сваты поссорились? - спросил Кубайра у Акмадии. - Микалай-патша при сговоре не преподнес германцу подарка. Ну, а этот самый германец обиделся...

- Брось шутить, Кубайра, не до шуток.

- Я не шучу. Если ты знаешь больше нашего, расскажи нам, как возникают войны и могут ли люди жить мирно или не могут? Кстати, ты кажется, учился в Петербурге вместе с адвокатом Бакеном?

Последние слова Кубайры вызвали дружный смех. Все знали, что Акмадия не только не учился в Петербурге, но даже не умел расписаться.

- Про какого Бакена говорят? - наклонившись к Халену, спросил Абдрахман, улыбаясь.

- Про Бахитжана Каратаева.

"Вон как!.. Оказывается, эти люди хорошо знают Бахитжана!.. Надо открыть им глаза на правду, надо рассказать им о том, что произошло в России, что творится сейчас в Теке, в Кзыл-Уйе... - подумал он.

- Прочтите людям Обращение Уральского Совдепа, - шепнул он Халену.

- Можно, только надо пригласить побольше...

- Тут и так собралось немало!