Яик - светлая река

Баки и не подозревал, что молодые табунщики - Аманкул и его напарник частенько днем стравливают жеребцов и, отъехав в сторону, любуются боем двух предводителей косяков. Саврасый жеребец-четырехлетка водил косяк первый год, был он очень ревнивым и злым, стоило только появиться другому жеребцу возле его косяка, как он сейчас же кидался в драку. Второй косяк водил старый рыжий, с лысиной на лбу жеребец. Крупный, норовистый, он побеждал всех своих соперников и зачастую отбивал у них целые косяки. Долгое время табунщики считали его непобедимым. Но однажды рыжий с лысиной схватился с саврасым, и саврасый выдержал бой. Жеребцы, стравленные табунщиками, дрались яростно, вставая на дыбы, клочьями вырывая друг у друга гривы. Ни тот, ни другой не хотел уступать. Дело могло кончиться очень печально, если бы табунщики вовремя не разогнали их. Но слава рыжего с тех пор поколебалась - в центре внимания табунщиков стал саврасый, о котором упоминал теперь Баки. У старика были все основания беспокоиться за саврасого. Однажды, разговаривая с Аманкулом, Баки увидел жеребенка с искусанной до крови шеей. "Это что такое?" - спросил Баки. "Это саврасый так его... - ответил Аманкул. Страшно ревнивый, когда ведет свой косяк, не дай аллах, какая лошадь или жеребенок отстанут - набрасывается и кусает за шею..." - "Да-а..." протянул Баки и с тех пор каждый раз, как приезжал к Аманкулу, напоминал ему, чтобы зорче следил за саврасым.

Баки обычно бывал веселым и разговорчивым, но сегодня говорил как-то неохотно. Это удивило Аманкула.

- Вы что такой унылый, Баки-ага, не больны ли? - спросил Аманкул, пристально разглядывая Баки, его грязную войлочную шляпу, серую, залатанную поддевку из верблюжьей шерсти и потрепанные ичиги с кожаными галошами.

Табунщик, казалось, только теперь заметил, как постарел и осунулся за последнее время Баки. Особенно он изменился в эти последние два дня, когда узнал о пропаже гулевых лошадей хаджи Шугула. Лоб старика покрылся глубокими морщинами, целая сетка мелких морщинок легла и под ввалившимися серыми глазами, отчего казалось, что брови надвинулись на глаза, а лоб стал уже и меньше. Впалые щеки придавали лицу вытянутую форму. Когда-то крутые могучие плечи опустились. Было время, когда Баки на народных празднествах выходил на борьбу, защищая честь рода, и не раз побеждал противника; было время, когда по степи гремела о нем слава незаурядного силача, но - было и прошло, стерлось, забылось. Баки постарел, нужда согнула его спину, голод иссушил мускулы.

- Нет, не болен, - ответил Баки, пытаясь улыбнуться. - Наверное, кумыса немного перепил, что-то в голове шумит...

- Ну, коли от кумыса, это ничего, не страшно, - хитровато улыбнулся Аманкул. Он знал, что у хаджи Шугула не больно-то разопьешься кумыса и, конечно, Баки вовсе не от кумыса печален и угрюм, а что-то другое случилось со стариком. - Вам нужно поразмяться... Давайте-ка. Баки-ага, пустим коней наперегонки, кто вперед, а? - вдруг предложил табунщик и привстал на стременах, готовясь к скачке. Кобылица под ним забеспокоилась и, словно поняв намерение хозяина, нетерпеливо забила копытом.

- Ты, джигит, как я посмотрю, с ума сходишь от скуки... Впрочем, все мы в молодости были такими, только, скажу тебе, мы больше любили стаскивать друг друга с коней, а не скачку.

- Ну что ж, давайте попробуем, кто кого стянет с седла, - весело согласился Аманкул.

Баки ничего не ответил, молча поехал вдоль табуна. Аманкул последовал за ним. Вскоре они встретили второго табунщика, Карымсака.

- Где-то наши гулевые лошади затерялись, - как бы между прочим сказал Баки. - Уехал я с хаджи на два дня, а вернулся - лошадей нет. Вы, случайно, не видели их?

- Гулевых лошадей?.. Нет, Баки-ага, не видели. Говорят, сейчас по аулам разъезжают какие-то военные люди... Вчера я виделся с табунщиком Хайруллы. Он тоже разыскивал гулевых лошадей. Так он сказал, что у них много лошадей угнали военные. Может, и наших прихватили они?

- Если джамбейтинские сарбазы появятся здесь, гоните их. Они не имеют права трогать шугуловских лошадей! - Баки, словно угрожая кому-то, помахал в воздухе камчой.

- Как сказать, можно и не допускать, но ведь они с винтовками, чего доброго, постреляют нас, и все, - опасливо возразил Аманкул.

Но Баки уже перевел разговор на другую тему:

- Скоро праздник айт. Нурыш велел подготовить рыжего с лысиной к байге. Надо дать ему с неделю выстойку. Ну-ка давайте поймаем его, я отведу в аул. Сгоняйте табун!..