Яйцо Пинхоу (ЛП)

– Учитывая вчерашние подвиги этого создания, думаю, ты поступаешь мудро, – заметил Крестоманси.

– Вовсе не мудро, – возразила Дженет. – Просто мне страшно до смерти. О, какая напрасная трата новой одежды для верховой езды!

Она разразилась слезами и убежала в Замок, где спряталась в пустой комнате.

Там ее нашла Милли, когда она сидела на разобранной кровати и всхлипывала.

– Не принимай это так близко к сердцу, солнышко, – сказала она, садясь рядом с Дженет. – Многие люди не могут ладить с лошадьми. Знаешь, я думаю, Крестоманси тоже с ними не ладит. Он всегда говорит, что ненавидит их из-за запаха, но думаю, дело не только в этом.

– Но мне так стыдно! – всхлипнула Дженет. – Я столько болтала насчет того, как стану знаменитой наездницей, а теперь я даже приблизиться не могу к лошади!

– Но как ты могла узнать об этом, пока не попробовала? – спросила Милли. – Никто не может идти против своей природы, солнышко. Тебе надо просто подумать о том, что у тебя хорошо получается.

– Но, – произнесла Дженет, подходя к сути своего стыда. – Я устроила такой шум, что заставила Крестоманси потратить все эти деньги на коня, и всё зря!

– Кажется, я слышала, что Джулия шумела не меньше, – заметила Милли. – Мы всё равно в итоге купили бы ей лошадь, знаешь ли.

– А эта одежда, – сказала Дженет. – Такая дорогая. И я никогда больше ее не надену.

– Ну, это просто глупо, – ответила Милли. – Одежду можно отдать кому-то еще. Мне понадобится пять минут и минимум магии, чтобы переделать ее во второй комплект для Джулии – или для кого угодно еще, кто захочет ездить верхом. Знаешь, может, Роджер решит, что тоже хочет.

Дженет поймала себя на том, что тихонько хихикает при мысли о Роджере, сидящем на Сиракузе в ее одежде. Это казалось самой невозможной вещью во всех Родственных мирах.

– Так-то лучше, – заметила Милли.

Тем временем Крестоманси говорил:

– Ну, Джулия? Похоже, теперь этот конь только твой.

Джулия счастливо приблизилась к Сиракузу. Она внимательно выслушала инструкции Джосса Каллоу, взяла поводья, поставила ногу в стремя и сумела забраться в седло.

– Чувствуется ужасно высоко, – сказала она.

Сиракуз ухитрился как-то выгнуть спину, что Джулия оказалась еще выше.

Джосс Каллоу дернул удила, чтобы Сиракуз вел себя прилично, и степенно повел его вокруг двора, а Джулия распласталась на спине коня, храбро покачиваясь. Всё шло хорошо, пока Сиракуз вдруг не остановился, резко наклонив голову. Кот едва успел помешать Джулии соскользнуть между ушей Сиракуза, бросив чары, которые привязали ее, как веревкой. Сиракуз посмотрел на него с упреком.

– Достаточно, Джулия? – спросил Крестоманси.

Джулия стиснула зубы и ответила:

– Еще нет.

Она храбро справилась с еще двадцатью минутами ходьбы по двору, даже несмотря на то, что часть времени Сиракуз не ходил размеренно, а опускал ноги в случайном порядке, из-за чего Джулия сползала то в одну, то в другую сторону.

– Очень похоже на то, что это животное не желает, чтобы на нем ездили, – заметил Крестоманси.

Он ушел в замок и спокойно заказал два дамских велосипеда.

Джулия отказывалась сдаваться. Отчасти из гордости и упрямства. Отчасти из-за потрясающего знания, что Сиракуз теперь принадлежит только ей. Ничто из этого не мешало Сиракузу сделать так, что на нем было почти невозможно ездить. Коту приходилось быть во дворе каждый раз, когда Джулия садилась на коня, с чарами привязывания наготове. Два дня спустя Джосс Каллоу открыл ворота на выгон и предложил Джулии посмотреть, не будет ли лучше ей – или Сиракузу – на открытом пространстве.

Сиракуз моментально развернулся и с бешено вцепившейся в его гриву Джулией помчался к конюшне. Двери конюшни были закрыты, так что Сиракуз нацелился на низкую дверь, ведущую в комнату для снаряжения. Джулия увидела, как быстро она приближается, и поняла, что ей скорее всего снесет голову. Выкрикивая слова чар, она сумела перенести себя прямо на крышу конюшни. И пока Кот и Джосс вытаскивали Сиракуза обратно, драпировали в шесть уздечек и набор поводьев, Джулия сидела там с текущими по лицу крупными слезами, давая выход своим чувствам.

– Ненавижу этого коня! Он заслуживает стать кормом для собак! Он ужасен!

– Согласен, – сказал Крестоманси, появляясь рядом с Котом в потрясающем угольно-сером костюме. – Хочешь, чтобы я попытался достать тебе настоящую лошадь?

– И тебя ненавижу! – завопила Джулия. – Ты купил его только потому, что считал глупостью наше желание иметь лошадь!

– Неправда, Джулия, – запротестовал Крестоманси. – Да, я считал ваше желание глупостью, но я предпринял честную попытку, а Прендергаст надул меня. Если хочешь, я попробую найти какого-нибудь толстого, спокойного и престарелого коня, а этот отправится к ветеринару. Как его зовут? – спросил он Джосса.

– Мистер Вастион, – ответил Джосс, распутывая кожаные ремни с мотающейся головы Сиракуза.

– Нет! – воскликнула Джулия. – Меня тошнит от всех лошадей!

– Значит, мистер Вастион, – сказал Крестоманси.