Яйцо Пинхоу (ЛП)

– Хорошо, – сказал он. – Сначала я подниму его, чтобы отцепить, а потом отлевитирую вниз. А вы двое спускайтесь в сад, пока кто-нибудь не заметил.

Оба авиатора, слегка прихрамывая, поспешили прочь. Грифон открыл клюв.

– Ладно, – сказал Кот. – Не говори этого!

Ему хватило времени сытно накормить грифона, прежде чем из сада внизу донесся тихий свист. Кот отставил миску и высунулся из окна, чтобы отлевитировать обломки.

– Я принадлежу Замку Крестоманси, – жалобно произнес беркут.

– Знаю, – ответил Кот. – Но это сложно.

Остатки летательного аппарата заклинило на башне. Коту пришлось разделить его на части и отправлять вниз кусок за куском. Он понятия не имел, что собой представляли большинство частей. Он просто снимал их с крыши и левитировал на землю. Еще один тихий свист и слабый хор голосов, поющих: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» – дали знать, что все части в целости и сохранности приземлились под кедрами. По деревянному стуку и тихому лязгу время от времени он понял, что теперь двое авиаторов тащат прочь всю массу, протестующую, что она принадлежит Замку.

– Чокнулись, – сказал Кот Мопсе и грифону. – Совершенно чокнулись, – и забрался обратно в кровать.

В ту ночь грифон его больше не поднимал. А утром он выбрался из корзины и разбудил Кота, толкая его клювом. Открыв глаза, Кот обнаружил, что на него таращатся два желтых глаза – любопытных и дружелюбных.

– О, ты мне нравишься! – воскликнул Кот, не успев задуматься.

А потом почувствовал себя виноватым, поскольку Сиракуз наверняка будет ревновать.

Однако он ничего не мог поделать с Сиракузом. Пока грифон ковылял по комнате, исследуя всё, в ней находящееся, Кот оделся. Грифон, несомненно, за ночь подрос еще. На шее и на нелепых обрубках крыльев появились темные зачатки перьев.

– Он не слишком быстро растет? – встревоженно спросил Кот Милли, когда доставил его на кухню.

Грифон теперь был слишком тяжелым, чтобы Кот его носил. Они спустились, немного ковыляя, немного левитируя и еще немного хлопая крыльями – и грифон выглядел страшно довольным собой, что смог добраться до кухни.

Милли поджала губы и изучила его.

– Ты должен помнить, что грифоны – высоко магические создания, а этот конкретный еще и провел много лет внутри яйца под чарами стасиса. Думаю, он наверстывает упущенное время. Интересно, насколько большим он вырастет?

Кот надеялся, что не выше Сиракуза. Более крупный был бы неудобен. Он собирался это сказать, когда Милли добавила:

– Кот, я беспокоюсь за Роджера. Он сегодня выглядит таким уставшим.

– Эм, – произнес Кот. – Возможно, он всю ночь читал.

– Наверное, так и есть, – согласилась Милли. – Когда я зашла, у него на кровати лежало шесть книг – все из других миров. И все про полеты. Надеюсь, он не собирается сотворить какую-нибудь глупость.

– Не собирается, – ответил Кот, поскольку знал, что Роджер глупость уже сотворил.

Он оставил Милли запихивать в грифона фарш и пошел убираться в стойле Сиракуза, с чем быстро справился кудесническими средствами. Пока Кот чистил самого Сиракуза, желая, чтобы и для этого существовал какой-нибудь магический способ, вошел Джосс Каллоу.

– Сегодня у меня выходной, – сказал Джосс. – Если хочешь покататься, поехали прямо сейчас, до завтрака.

– Да, пожалуйста, – ответил Кот.

Он вывел Сиракуза во двор и оседлал его. И Сиракуз, как обычно, подпрыгивал, вырывался и пританцовывал, слишком радуясь, что на нем будут ездить, чтобы позволить Коту сесть на него и собственно поехать, когда вдруг резко замер на месте и вскинул голову. Кот обернулся и увидел, как к нему с энтузиазмом торопливо ковыляет грифон. Кот мог только уставиться на него, не в состоянии придумать, что делать.

Сиракуз тоже уставился, высокомерно задрав нос. И его сложно было осудить. Грифон весь был таким круглым, костлявым и каким-то незавершенным существом. Он еще не научился как следует ходить и перекатывался с боку на бок, царапая камни во дворе длинными розовыми когтями и крутя веревочным хвостом. Кот видел, он страшно горд тем, что нашел его.

– Это всего лишь ребенок, – сказал он Сиракузу.

Когда грифон подковылял ближе, Сиракуз, фыркнув, отпрыгнул назад всеми четырьмя ногами. Грифон остановился. Он поднял голову, уставившись на Сиракуза. Его клюв раскрылся, кажется, в восхищении. Он издал жужжащий звук и потянулся лицом вверх. И, к облегчению и изумлению Кота, Сиракуз опустил изящную голову и потерся носом о клюв грифона. Маленькие крылья грифона взволнованно заработали. Он ворковал, и Кот мог бы поклясться, что его клюв растянулся в ухмылке. Однако когда грифон неуклюже выставил передние лапы – явно дружелюбным, но угрожающим поцарапать нос Сиракуза жестом, Кот прекратил это:

– Достаточно. Значит, вы друг другу нравитесь. Хорошо. И вообще, как ты добрался сюда?

Через двор уже неслась Милли.

– О, я всего на минутку отвернулась, когда пришла мисс Бессемер спросить насчет полотенец! И он ушел. Давай, малыш грифон, пошли обратно с Милли. О, хотела бы я, чтобы у него было имя, Кот!

– Кларч, – сказал грифон.