Яйцо Пинхоу (ЛП)

– Да… Надеюсь, – ответил Кот, жалея, что нет идеи получше. – По крайней мере, я знаю кое-кого, кого ты можешь спросить. Я встретил в вашем лесу человека, который, думаю, может помочь. Он страшно мудрый.

Марианна почувствовала, как рушатся ее надежды.

– Человек, – недоверчиво произнесла она. – В лесу.

– Действительно мудрый, – отчаянно сказал Кот. – Мудрый по-ведовски. И у него есть единорог.

Марианна полагала, он говорит правду. А если так, единорог всё менял. Если домовые существовали, значит, могли существовать и единороги? Единорог был частью герба Пинхоу и можно было ожидать – правда ведь? – что он будет на ее стороне. И они погрязли в такой неразберихе – она, Пинхоу и Фарли, – что стоило попробовать хоть что-нибудь.

– Хорошо, – сказала она. – Как я их найду?

– Мне придется проводить тебя туда, – сказал Кот. – Там на пути странный барьер. Хочешь пойти сейчас?

– Да, пожалуйста, – ответила Марианна.

Глава 17

За оранжереей стоял мистер Адамс, прислонившись к Сиракузу и обняв его за шею; их окружал сильный запах мятных конфет. Явно наслаждаются, ревниво подумал Кот. Но, с другой стороны, внимательнее присмотревшись к мистеру Адамсу, он понял: кроме того что среди предков мистера Адамса, похоже, были гномы – или домовые? – он явно обладал немалым количеством той странной штуки, которую называют ведовством. А поскольку Сиракуз тоже им обладал, они неизбежно должны были найти общий язык.

Как бы мистер Адамс ни наслаждался общением с Сиракузом, он с готовностью сдал коня и отправился на обед.

– Работа в саду, несомненно, пробуждает аппетит, – сказал он в своей болтливой манере. – Я никогда не испытывал такого голода, как с тех пор, как переселился сюда.

Он продолжил болтать. Он говорил всё время, пока помогал Коту устроить Кларча в седле Сиракуза. Он говорил, пока проверял подпруги. Он говорил, пока тщательно чистил свою лопату. И, наконец, он говорил, когда проходил через арку в стене и заворачивал к кухонной двери. Они слышали, как, открыв дверь, он начал говорить с Джейн Джеймс. Как только дверь закрылась, Марианна потихоньку опустила Чудика в буковую живую изгородь.

– Иди домой в Дроковый Коттедж, – велела она ему. – Ты знаешь дорогу.

– Не счастлив, – жалобно произнес Кларч с седла.

Кот видел, что Кларчу неудобно, но ответил:

– Ты сам виноват. Сам пошел за мной. Ты не можешь идти достаточно быстро, чтобы угнаться за нами, так что оставайся там. Я спущу тебя, когда мы найдем дорогу.

Они с Марианной пошли по стриженой лужайке – Кот вел Сиракуза в поводу – к ряду сирени на другом конце. Там они обнаружили маленькую покосившуюся калитку, через которую заходил Кот. Она позеленела от плесени и почти развалилась от времени, и, чтобы открыть ее, пришлось толкать со всей силы.

– А я и забыла, что здесь есть калитка, – сказала Марианна, когда они вышли в пустой шуршащий лес. – Дед называл ее своим тайным путем к отступлению. Куда пойдем?

– Прямо вперед, думаю, – ответил Кот.

Тропы не было, но Кот держал в уме примерное расположение барьера и пошел вперед – по завалам опавших листьев, мимо ежевики и через заросли орешника, всё дальше заходя в деревья. Порой Сиракуз, взбудораженный лесом и желавший сбросить Кларча и побежать, тащил Кота сквозь кусты. Бедный Кларч трясся, подпрыгивал, подскакивал и был несчастнее, чем когда-либо.

– Вниз! – сказал он.

– Скоро, – ответил ему Кот.

Возле барьера они оказались неожиданно – выйдя за кусты падуба. Он простирался в обоих направлениях, насколько хватало глаз – ржавый, разваливающийся и заросший. Марианна изумленно посмотрела на него:

– Что это? Я никогда раньше этого не видела!

– Полагаю, ты не знала, что надо искать, – ответил Кот.

– Какая мешанина! – воскликнула Марианна. – Ползучие растения, крапива и ржавая проволока. Кто это здесь поставил?

– Не знаю, – ответил Кот. – Но на самом деле он создан из магии. Как думаешь, сможешь помочь мне разрушить его? Провести через него Сиракуза тем способом, которым я прошел в прошлый раз, не получится.

– Думаю, можно попробовать. Что ты предлагаешь?

Кот мгновение поразмышлял над этим, а потом призвал ближайшую бельевую веревку из Улверскота. Она появилась с прицепленным на ней чьим-то нижним бельем, из-за чего обоим пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не расхохотаться. У них было ощущение, что громкий смех может привлечь того, кто установил барьер. С этого момента они разговаривали, на всякий случай понизив голос.