Яйцо Пинхоу (ЛП)

Пока Марианна аккуратно отцепляла трусы и складывала их стопкой возле ближайшего дерева, Кот привязал каждый конец веревки к седлу Сиракуза, закрепив их плотным шариком магии. Кларч приподнялся и с интересом наблюдал, как Кот берет оставшуюся часть бельевой веревки и высоко натягивает, чтобы зацепить петлю на зазубренной верхней части барьера. Кларч оказался хорошей подмогой. От того что Кларч внимательно смотрел на барьер, Кот каким-то образом понял, что он почти ненастоящий. Он был сделан из двух маленьких кусков проволочной сетки и одного куска рифленого железа, плюс чары, заставляющие сорняки прорастать сквозь него. А потом его вытянули магией, чтобы он стал длинным непреодолимым сооружением, каким являлся сейчас. А значит, если Кот не будет внимателен, бельевая веревка проскользнет прямо сквозь него и не зацепится.

– Спасибо, Кларч, – сказал Кот.

Как только веревка оказалась зажатой между рваных выступов ржавого железа, он зафиксировал ее громадной пластиной магии и дернул, чтобы проверить. Она держалась прочно.

– Бери с одной стороны и тяни изо всех сил, когда я скажу, – прошептал Кот Марианне и взялся за веревку с другой стороны.

– Какие чары использовать, когда буду тянуть? – спросила Марианна.

– Никакие конкретно, – ответил Кот, удивленный ее вопросом; видимо, колдовство в Улверскоте сильно отличалось от магии кудесника. – Просто изо всех сил думай, как барьер рушится.

Брови Марианны поползли вверх, но она послушно взялась за веревку со своей стороны. Она вообще была ужасно послушной. Кот вспомнил, как Дженет однажды сказала, что он слишком послушный, а он стал таким из-за того, что сестра всегда относилась к нему с пренебрежением. И тут он твердо решил, что, как бы Марианна ни возражала, он расскажет про нее Крестоманси.

– Хорошо, – тихо сказал Кот Сиракузу. – Работай, Сиракуз. Иди вперед.

Сиракуз повернул голову и уставился на Кота. «Мне? Работать?» – говорила каждая линия его тела. И он просто уперся ногами в землю и стоял, как бы Кот его ни уговаривал.

– Можешь получить еще мятных конфет, – сказал Кот. – Просто иди. Нам нужна твоя сила.

Сиракуз прижал уши и продолжал стоять.

– О, Боже! – воскликнула Марианна. – Он такой же вредный, как Чудик. Давай ты поведешь его, а я буду тянуть обе половинки веревки.

Она взяла часть веревки Кота и встала посередине, держа оба куска.

Если бы Сиракуз решил лягнуть, он мог поранить Марианну. Кот поспешно обошел Сиракуза и взял его уздечку. В одном из карманов он нашел слегка покрывшуюся пылью мятную конфету, вытянул руку, держа ее перед носом Сиракуза, и только после этого потянул за уздечку.

– Ну, давай же, Сиракуз! Мятная конфета!

Уши Сиракуза встали торчком, и он покосился на Кота, давая понять, что точно знает о его намерениях.

– Да, – сказал ему Кот. – Это потому что ты действительно нам нужен.

Сиракуз фыркнул. Когда Кот уже готов был сдаться, к его громадному облегчению, Сиракуз устало тронулся вперед, взметая облака из крошева опавших листьев, которые лезли Коту в глаза и в рот, попадали в ботинки и даже каким-то образом за шиворот. Кот моргал, дул, подгонял Сиракуза, подстрекал его и направлял волю на барьер. Он чувствовал, как Марианна позади него с удивительной силой тоже направляет волю и одновременно тянет бельевую веревку, будто участвуя сразу в двух перетягиваниях каната.

Барьер шуршал, скрипел, стонал и медленно опрокидывался перед лицом Марианны. Повернувшись сказать Сиракузу, что он хороший конь, и скормить ему мятную конфету, Кот увидел, как длинная полоса метала и ползучих растений медленно падает с обеих сторон – кусок за куском, будто разбивающаяся о берег волна. Он слышал, как в обоих направлениях вдалеке визжит метал и трещат ветви. Кот удивился. Он не ожидал, что они опрокинут всю штуковину целиком. Но, наверное, так получилось из-за того, что барьер на самом деле был сделан из одного маленького куска.

– Ура! – тихо произнесла Марианна, отпуская веревку.

Хотя барьер теперь выглядел, как куча крапивы, ежевики и сломанных ползучих растений, под ними по-прежнему находился зазубренный метал. Кот отцепил от него веревку, развязал узлы с седла Сиракуза и, пока Марианна деловито вешала трусы обратно на веревку, попытался вырастить над барьером коврик из плюща, чтобы Сиракуз мог безопасно пройти через него. Крестоманси всегда говорил Коту, что он не должен напрасно расходовать силы, так что он подкормил пластину магии, которая прикрепляла веревку к упавшим ползучим растениям.

Выглядело столь же поразительно, как падение всего барьера целиком. Спелый глянцевый темно-зеленый плющ появлялся из ниоткуда, растекался в стороны, завязывался узлами и запутывался шепчущим приливом, за секунды выбрасывая желтоватые цветы, а потом черные плоды. Не в одном месте, как собирался Кот, а по всему упавшему барьеру в обоих направлениях. К тому моменту, когда Марианна повернулась обратно с прицепленными на бельевую веревку трусами, барьер представлял собой вал из плюща, растянувшийся вправо и влево, насколько хватало глаз. Выглядело так, словно он рос здесь годами.