Яйцо Пинхоу (ЛП)

Кот позволил Кларчу ковылять за ними следом, поскольку поверхность дороги была так удобна для его ног. Лес вокруг них заполнился зелеными далями, которых раньше не было, и кишел беготней, шорохом и тихими едва слышными голосами. Раздавался и смех – иногда просто радостный, а иногда вредный и насмешливый.

– Ты выпустил весь скрытый народ, да? – спросила Марианна.

Кот кивнул. Он не собирался за это извиняться, даже перед Крестоманси.

– Моя семья будет в ярости, – сказала Марианна. – Они всё время твердят, что их священный долг – держать скрытый народ взаперти.

При этих словах среди деревьев прозвучал особенно насмешливый и злорадный смех.

– Некоторые из них кажутся не слишком милыми, – добавила она, беспокойно посмотрев туда.

– Некоторые люди тоже не слишком милые, – ответил Кот.

Марианна подумала о двоюродном дедушке Эдгаре и тете Джой и сказала:

– Действительно.

Мгновение спустя дорога выбежала на яркий солнечный свет. Они оказались на каменистом мысе, а внизу за длинным зеленым лугом находился Улверскот. Они стояли над церковной башней и могли видеть главную улицу поверх крыши «Герба Пинхоу». Она была тихой и пустой, поскольку все обедали по домам.

Это та самая каменистая часть Улверскотского Леса, подумал Кот, которую они с Роджером постоянно видели, когда пытались добраться сюда. Пока они ждали отставшего Кларча, он посмотрел в другую сторону: поверх обширных полей, горбатых холмов, живых изгородей и белой извилистой дороги, заинтересовавшись, сможет ли увидеть отсюда Замок.

И увидел, как из-за ближайшего холма появляется наистраннейшая ощетинившаяся черная туча. Она растянулась по скошенному полю с одной стороны и пастбищу с другой и будто бы капала, дрожа, над дорогой. Она неслась на них почти с той же скоростью, с какой могла бы ехать машина. От нее исходило что-то вроде сердитого жужжания.

– Что это, ради всего святого? – спросил Кот Марианну. – Рой гигантских ос?

Посмотрев туда, Марианна побледнела:

– О, Господи! Это Фарли. На метлах и велосипедах.

Теперь и Кот увидел, что это люди: злые, решительные женщины всех возрастов, со свистом несущиеся на метлах, и не менее злые мужчины и мальчики, яростно жмущие на педали.

– Я должна спуститься и предупредить всех! – воскликнула Марианна и бегом помчалась вниз через луг.

Но было слишком поздно. Прежде чем Марианна успела сделать три шага, орда Фарли спикировала на Улверскот, и от их множества всё почернело. Издавая вопли ярости и торжества, прилетевшие на метлах спрыгнули на ноги, подняли метлы в воздух и принялись бить окна их древками. Подъехали велосипедисты, с воем затормозили и стали швырять в разбитые окна порошкообразные чары. Пинхоу внутри домов закричали.

На крики из «Герба Пинхоу», толкаясь, выбежала толпа мужчин Пинхоу, которые, видимо, обедали на постоялом дворе – они тащили стулья, кресла и маленькие столы. Марианна видела там дядю Чарльза, потрясающего ножкой кресла, и дядю Артура, бросившегося вперед с вешалкой наперевес. Все они накинулись на велосипедистов, колотя изо всех сил. Еще больше Пинхоу высыпали на улицу из домов, а другие высунулись из окон верхних этажей, швыряя и высыпая вещи на Фарли.

Вокруг разбитых окон бакалейной лавки и аптеки мгновенно завязались сражения. Ноги хрустели по разбитому стеклу, швырялись сыры и большие бутылки. Колотили метлы. Почти моментально главная улица превратилась в сражающуюся путаницу погнутых велосипедов и кричащих, вопящих людей. Позади сражения Марианна видела Бабку Нору Фарли, подбадривавшую криками свои войска и щелкавшую громадным хлыстом.

С другой стороны холма от почты бегом спускалась тетя Джой, держа на манер копья длинный стержень от строительных лесов и выкрикивая проклятия. За ней спешили дядя Айзек и дядя Ричард. Позади них Марианна увидела бегущих родителей. Мама держала свою новую метлу, а папа, похоже, размахивал пилой. Мать Николы вышла из дома в своем лучшем наряде – она собиралась навестить Николу, – закричала, вернулась обратно и захлопнула дверь. С другой стороны наверху холма двоюродный дедушка Лестер, который приехал на машине, чтобы подвезти мать Николы до больницы, оскалил зубы и поехал прямо в спину Бабки Норы. Она вовремя увидела его приближение, отлеветировала себя на крышу машины и поехала, вопя, щелкая хлыстом и пытаясь разбить метлой лобовое стекло. Дедушка Лестер, не обращая внимания, продолжал ехать, стараясь задавить Фарли, но вместо этого в основном переезжал велосипеды.

За машиной усталой рысью приближались двоюродный дедушка Эдгар и двоюродная бабушка Сью, которые, видимо, выгуливали своих собак. Окружавшие их изнуренные собаки большей частью были слишком толстыми и уставшими, чтобы кусать Фарли, хотя двоюродная бабушка Сью кричала им:

– Фас, фас, фас!

Они только лаяли.