Яйцо Пинхоу (ЛП)

Над стеной церковного двора появился преподобный Пинхоу, который размахивал кадилом на цепочке с дымящимся ладаном и совершал молитвенные жесты. Когда это ничего не изменило в сражающейся свалке на улице, он размахнулся кадилом, лупя по голове каждого Фарли, до которого мог дотянуться. Раздавались лязг и ужасные крики. А внизу, рядом с почтой в драку вступили родители Марианны – мама колотила метлой, а папа плашмя лупил пилой по всякому оказавшемуся рядом Фарли. Даже сквозь остальной шум Марианна слышала ужасное грр-бац ШЛЕП папиной пилы. И они с Котом поморщились при виде того, что тетя Джой творила своим стержнем от строительных лесов.

Они перевели взгляд обратно к верхнему краю деревни. Там, позади ряда тявкающих собак, из ворот Лесного Дома осторожно выехала длинная черная машина из Замка и, подкравшись, остановилась за сражением, словно сидевшая за рулем Милли не знала, что предпринять. Почти тысяча сражающихся колдунов – многовато для же для столь сильной кудесницы, как Милли.

– Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь! – умоляла Марианна Кота.

Почти тысяча сражающихся колдунов было многовато и для Кота. И он не собирался втягивать в эту мешанину Сиракуза и Кларча. Но, если он что-нибудь не сделает, кого-нибудь скоро убьют. Тот человек с пилой у подножия холма начал бить людей ее лезвием. На том конце улицы полилась кровь. Мощные чары стасиса могли бы остановить битву, подумал Кот. Но что будет, когда он их снимет?

Кот все-таки начал собирать силу, как его учили, чтобы наложить стасис. Он набрал почти достаточно, когда с громким стуком и криками: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» – из-за почты появился летательный аппарат. Лица сражающихся встревоженно поднялись, когда он с хлопаньем, взмахами и криками быстро пролетал над их головами.

Магически усиленный и сопровождаемый непрекращающимся пением: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» – громыхающий голос закричал:

– ПРОЧЬ С ДОРОГИ! МЫ ПАДАЕМ!

Все бросились врассыпную. Аппарат не столько падал, сколько продолжал лететь по прямой. Казалось, будто он опускается с каждым хлопком соединенных столов, но на самом деле это улица поднималась, и летательный аппарат просто влетел в нее. Он приземлился точно напротив «Герба Пинхоу» с оглушающим стуком и жутким треском попавших под него велосипедов. Пение разбитой мебели стихло до шепота. Джо и Роджер, сидели, тяжело дыша. Джо был без рубашки, и оба – покрыты потом. От испарины волосы Роджера так потемнели, что на мгновение он стал поразительно похож на отца.

Все присутствующие легко могли их сравнить. Крестоманси встал среди путаницы кресел в задней части аппарата. Левую руку Крестоманси держала окровавленная перевязь, которая, похоже, была когда-то рубашкой Джо, а его красивый серый пиджак был порван. Он выглядел совсем больным, но ни у кого не возникло ни малейших сомнений в том, кто это. Пинхоу и Фарли, задыхаясь, с нависшими на лица волосами, а в некоторых случаях со стекающей по волосам кровью, перестали драться и говорили друг другу:

– Это Большой Человек! Теперь всему крышка!

Кот вздохнул и выбросил собранную магию чарами доброжелательности.

– Его подстрелил мистер Фарли! – сообщил он Марианне.

Марианна просто кивнула и побежала вниз по лугу к переулку рядом с «Гербом Пинхоу». По пути она услышала тихое бумканье, когда Бабка Нора затопала по крыше машины двоюродного дедушки Лестера с криком:

– Не смейте вмешиваться! Вы, из Замка, не нужны нам! Эти Пинхоу превратили нашего Деда в каменное дерево! Так что держитесь подальше!

– Полагаю, вы совершили здесь ужасную ошибку, мэм, – ответил Крестоманси.

Когда Марианна вылетела на улицу с другой стороны аллеи, Бабка Нора по-прежнему кричала. Ее волосы выбились из пучка, комком упав на одно плечо. Вкупе с тем, что ее продолговатые глаза сузились от ярости, она выглядела настолько страшной ведьмой, насколько это вообще возможно. Но Крестоманси просто стоял и ждал, когда она перестанет. В тот момент, когда Бабка Нора была вынуждена замолчать, чтобы перевести дыхание, он сказал:

– Предлагаю присоединиться ко мне в «Гербе Пинхоу», чтобы обсудить дело.

Бабка Нора выпрямилась во весь свой приземистый рост.

– Ни за что! Никогда в жизни я не бывала в кабаке!

– Тогда во дворе трактира, – сказал Крестоманси.

Он выбрался из летательного аппарата, который осел и распластался, как только он покинул его. Подбежав, Марианна услышала, как кресла, стулья, столы и даже метелка для пыли в хвосте по-прежнему шепчут, что принадлежат Замку Крестоманси.

– Ты в порядке? – спросила она Джо.

Он был почти так же бледен, как Крестоманси.

Джо уставился на нее словно на ночной кошмар.

– Он подстрелил его! – хрипло произнес Джо. – Дед Фарли подстрелил Большого Человека! Нам пришлось приземлиться на вершине Кроухельма и оказать первую помощь. У него кровь била струей, Марианна. Я никогда прежде не занимался исцелениями по-настоящему. Я думал, он умрет. Я перепугался.

– Но у него девять жизней, Джо, – успокаивающе произнесла Марианна.

Роджер поднял на нее взгляд: