Читаем Якобы книга, или млечныемукидва полностью

якобы-графомен: вот уж кто из нас еще шутник!:) Поверьте, Анна Аркадьевна, мне, безусловно, понятны ваши сомнения! Будь я помещен в схожее вашему положение, я бы, пожалуй, и сам засомневался во всем, однако смею вас заверить, что вы не менее реальны, чем, скажем, вон та скамейка, или, допустим, я. Вы ведь верите в меня? Видите, я даже отчество ваше знаю, и это не такая уж незначительная деталь, какой она может показаться на первый взгляд.

А.К.: спасибо за вашу доброту ко мне, Якобы. Скажу, что прежде я всегда с известным недоверием относилась к всевозможным россказням про призраков у Михайловского и окрестностях, есть в этом, знаете ли, что-то простонародное, невежественное. Но сейчас, глядя на вас, убеждаюсь в справедливости подобных наблюдений. И на мой взгляд, все оказывается не так уж и страшно, как принято о том толковать и в салонах, и в мужицких кругах.

якобы_графомен: благодарим, что составили нам общество этим незабываемым вечером, однако, увы, мы вынуждены откланяться и пожелать вам терпения в ваших изгнаниях! Оливер, до свидания! Уверен, у тебя все будет хорошо! Увидимся!


После последней моей фразы, мы с Патамуштой спешно удалились, оставив Анну Аркадьевну в обществе запуганного миром мальчишки Оливера Твиста.


патамушта: что это на тебя нашло, зачем мы так резко ретировались?(: Только-только все начало проясняться!

якобы_графомен: проясняться? Разве для тебя не очевидно, что мы имеем дело с сумасшествием, выдающим себя за Анну Каренину? Лопухов она не видит, холма у нее нет, не говоря уже про полночь, я вот еще тогда все понял! А я вот психов как-то побаиваюсь, кто знает, чем захламлены их чердаки? И вообще, да будет тебе известно, Анна Каренина – это вымышленный персонаж, собирательный образ, не имеющий реального прототипа, выдуманный одним русским писателем, чтобы обнажить язвы общества того времени, вплетая ее трагическую историю в известные события и давая контрастом параллельной сюжетной линии.

патамушта: ладно-ладно, вполне возможно, ты и прав(: Но знаешь, я давно заметил, что люди в принципе склонны видеть то, что хотят видеть, что привыкли, что в состоянии узреть, в зависимости от состояния ума и точки зрения, так сказать. У меня же сложилось впечатление, что Анна видит именно то, о чем говорит, рассуждая об этом со свойственной ей душевностью. Она действительно не могла разобрать никаких лопухов и холмов, потому что находилась в своем Летнем саду, а мы тем временем в нашем саду. И в данной ситуации отменно, что мы сумели найти общий язык, пускай беседа выдалась несколько неровной и оборванной, спасибо тебе…:))

якобы_графомен: знаешь, зачастую ты говоришь воистину занятные вещи, но на сей раз я никак не могу взять в толк, что ты пытаешься мне этим сказать?

патамушта: это означает единственно то, что, возможно, мы и сами с тобой персонажи, застрявшие в какой-то, может даже, недописанной книге. Отсюда и это тревожное незнание того, что будет с нами дальше, что там надумает автор, наверняка ведь попытается сотворить какую-нибудь интригу на ровном месте, чтобы кому-то было просто немного поинтереснее, совершенно не считаясь с нашими пожеланиями и предпочтениями. Отсюда и накатывающее по временам ощущение некой неполноты проживаемой жизни, непроработанность и незавершенность целых сюжетных пластов. Основную мысль ты понял. Кроме того, допускаю, что на самом деле мы всего лишь второстепенные персонажи не самого значительного произведения, потому что Анну Каренину худо-бедно знают все: ты вот отчество, к примеру, припомнил. А вот нас с тобой не знает никто. И я не берусь утверждать, что это так уж прискорбно, во многих случаях быть второстепенным персонажем – несравненно большее благо, чем быть главным, принимающим на себя все плевки и шлепки авторского замысла. Такая вот есть точка зрения:)

якобы_графомен: а знаешь что? А не пора ли нам возвращаться к родному холму? Кажется, у меня появилась одна безумная идейка!

Голова 69. Отъявленные явления

я.

я?

Я!

Я есть. Ты есть. Он есть, Она, еще Они. Но не верьте тому, кто скажет, что нас множество, пантеон. Я всегда один, ведь Я – Бог, правильный и правдивый, всеведущий и всемогущий, всепроникающий и вездесущий, безраздельно господствующий – главный. И все живое: всЯкие птички, рыбки, человечки есть лишь разбросанные повсюду жучки и камеры наблюдениЯ, собирающие, анализирующие и осмысливающие переменчивую информацию, отправляющие ее в центральное хранилище мирозданиЯ, иначе говорЯ – храм имени Я. Замечательные созданиЯ: сенсорные, рефлексирующие, биологически воспроизводимые. Это Я, Ты, Он, Она – вместе дружная семьЯ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература