Якобы книга, или млечныемукидва

… так, сказал бедняк, что бы вам тут еще поведать, прямо-таки не знаю, вообще-то я могу говорить часами обо всем, что видел, когда-то узнавал, где-то слышал, или всегда подозревал – за это мне и плотют налом. Лады, придумал. Порассуждаем о феномене, который я обозначу как разинутая Империя молчания. Потолкуем о рИме, с заглавной «И» посреди и строчными «р» и «м» по краям: так помоднее будет, да и слово Империя здесь, поверьте на слово, центральное. Империя, конечно, сделалась таковой не вдруг, начиналось-то все по-исторически обыденно: жили, короче, по всяким холмам и лесам разные народцы, а когда догадались, что больше все же схожие, чем разные, особенно относительно совсем других, тогда и принялись договариваться и устраивать некоторую государственность. Но здесь и сейчас мы не станем копошиться в летописях, воссоздавать картины быта и нравов того времени, тем более что нравы, в общем и целом, остаются неизменно низменными в любую эпоху. Мы сразу обратимся к последним страницам из истории рИма: история эта, как известно, уже закончена, поэтому мы ничем не рискуем, и будем говорить так, как оно есть. Что же случилось? А ничего хорошего для рИмлян: они устали, выдохлись, сделались ленивыми и инертными, как одурманенные дихлофосом тараканы…

Смех в зале (видимо, публика среагировала на знакомое сочетание слов «таракан» и «дихлофос», показавшееся ей забавным и рождающее определенные бытовые ассоциации).

… ну так вот: из чего же слагались самые славные страницы в истории рИма, а? Правильно: военные походы, завоевания и победы, возведенные в принцип. Разумеется, имели место и науки, и искусства, и ремесла, но, прямо скажем, в значительной степени все это культивировалось в интересах военного промысла. То есть: если изобретение полезно армии – это хорошее изобретение, ежели нет, то никому оно особо и не нужно – денег не дадут. Зато военные успехи рИмлян были абсолютно реальны и глобальны, что и позволило расширить свои границы не только далеко, но и надолго, открывало выход на соседние континенты и очень поспособствовало обращению всевозможных аборигенов в свою веру, для чего по краям Империи традиционно подселяли рИмлян из центра, нарекая наместниками, как бы смотрящими…

Смех в зале (допускаю, что публика срефлексировала на «смотрящих», автор этих заметок и сам теряется в догадках).

…и, будем откровенны, суть любой Империи заключается, естественно, в расширении своих территорий, как минимум в наращивании влияния на соседние территории, на все известные территории. Идеал здесь понятен – охватить собой весь земной шарик, все заселенные земли, а потом сообща соорудить ракету и улететь в космос, где отчебучить чего-нибудь еще, кого-нибудь нахлобучить, включая в состав Империи и выдавая лицензию на продолжение банкета…

Смех в зале.

… но вот в чем драма: даже у великого рИма как-то не сложилось, как едва ли когда-нибудь сложится у любой из последующих Империй. Почему? Давайте поговорим об этом. Наверное, в поступательном развитии любой сухопутной Империи рано или поздно наступает тот переломный момент, когда границы неожиданно оказываются вражеским кольцом, сдавливающим и сужающимся, а ведь на эти окраины приходится пускать все больше и больше средств и ресурсов, ущемляя интересы коренных народов. Ну а люди с окраин, назовем их, как и заведено в учебниках, «варварами», начинают все наглее и напористее осваивать исторические области Империи, потому что у них есть простая и ясная цель: закрепиться, задержаться, присосаться к основным денежным потокам. При этом варвары несравненно сплоченней местных, очень скоро они начинают противопоставлять себя рИмлянам, продолжая придерживаться своих местечковых традиций и верований. Варвары лучше всех учатся подменять законы своими вольными трактовками, а динамично развивающаяся продажность чинов всех уровней Империи, очень способствует росту благосостояния варваров и укреплению их позиций; равно как и чинов, разумеется, тоже. Именно так чины оказываются с варварами в одной лодке, оберегают и покрывают друг дружку. И вот уже население центральной части задается вопросами: а что изменилось-то? Чуют, чуют: что-то уже не так. Не так, как было, и не так, как быть бы должно. А это Император отворил ворота, троянский конь уже внутри, все остальное – только вопрос времени, но народ безмолвствует, милосердствует и долготерпит, как нищий на паперти, а что ему остается: Императору ж видней, он же самый козырной и крутой у нас – голова, один над всем думает и все за всех решает, солнцеликий наш.

Смех в зале.