Яков. Воспоминания (СИ)

— Так вот Вы мне скажите, — спросил я его, — зачем Кулагин, убив своего брата, вышел в прихожую, аккуратно поставил там трость и возвратился обратно в гостиную?

— Что-то забыл? — предположил Коробейников. — Либо чтобы запутать следствие.

— Хорошо, — продолжил я рассуждения, — но вот заключение судмедэксперта, нашего доктора. Размер и характер раны приблизительно соответствуют форме клинка.

— Ну да, — согласился Антон Андреич, проглядывая заключение.

— Приблизительно соответствуют! — указал я ему. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы наш доктор так изъяснялся?

— Да нет же, — ответил Коробейников. — Он всегда предельно точен в формулировках.

— Вот именно, — подтвердил я. — И вообще, судя по протоколу, судмедэксперта на месте преступления не было. Вот это странно. Такое убийство, убийство городского головы! Обязательно должен присутствовать судмедэксперт.

А его не пригласили почему-то. И невольно приходит в голову, что это было сделано намеренно. Дотошность и острый ум нашего доктора были общеизвестны, и, похоже, его не позвали, чтобы не высмотрел чего-то лишнего.

— Это должно что-то значить, — ответил Коробейников. — Но я пока в толк не возьму, что именно.

Ясно, что до мысли о том, что Кулагина подставили специально, а дело против него было сфабриковано, честный Антон Андреич пока не добрался. Торопить его с этим я не стану. Даже для меня отвратительна мысль о подобном, а искреннему Коробейникову, влюбленному в свою работу, она будет вовсе неприемлема. Пусть лучше он сам найдет эту истину, тогда ему легче будет в нее поверить.

— Пока не знаю, — ответил я ему. — Но это дает Вам повод покопаться в этом деле.

— А что вы знаете об этом судебном следователе, Изварине, — спросил я помощника, — ведь Вы еще застали его в полиции?

Антон Андреич несколько оживился. В таких вопросах он был куда увереннее в себе, чем в самостоятельном анализе.

— Да, — ответил он, — но знаю немного. Знаю то же, что и все. Он женился на дочери прокурора Персианова и после Вашего приезда получил должность при своем тесте.

К концу этого монолога открытое лицо Коробейникова озарило понимание. Радости оно ему явно не принесло, и он уставился на меня едва ли не с ужасом. Догадался, наконец-то. Я всегда знал, что он умница, только идеалист пока что. Но при нашей работе это проходит быстро.

— Поезжайте-ка Вы к этому Изварину, — велел я ему, — и спросите, что он думает об этих манипуляциях с клинком и почему он не вызвал судебного медэксперта на место преступления.

— Я все сделаю, — очень серьезно ответил мне Антон Андреич, собираясь.

Что ж, будем надеяться, что его визит даст хоть какие-то плоды. Мне к Изварину точно соваться бесполезно. А вот безобидный Коробейников ни у кого не вызывает опасений. И можно надеяться, что и следователь Изварин не разглядит в нем острого ума и проболтается хоть о чем-нибудь.

Пока Коробейников пытался добыть какую-нибудь информацию от Изварина, я решил проверить сведения, любезно предоставленные мне Анной Викторовной. Или, наверное, правильнее будет сказать, духом Матвея Кулагина? Нет, пусть все-таки будет Анна Викторовна, к большему я пока не готов.

Без особых усилий я разыскал дворника, работающего на участке, где размещался дом Кулагиных и прилежащие к нему.

— Любезный, — обратился я к нему, — ты здесь здешний дворник?

— Точно так, — подтвердил он, подходя.

— Скажи мне, — попросил я его, указывая на крышу соседнего дома, — а как можно на ту крышу попасть?

— Это зачем же Вам на крышу? — проявил он бдительность.

— Из любопытства, — усмехнулся я в ответ. И пояснил: — Следователь я, из полиции. Так как можно на крышу забраться?

— Ну, это только если через квартиру господина Соловьева, податного инспектора — сказал дворник. — Они занимают весь второй этаж, там и вход на крышу.

— И часто этот господин Соловьев на крыше отдыхает? — поинтересовался я.

— Господь с Вами, зачем это ему? — изумился дворник. — Он солидный господин-то!

— Ну, тогда ты мне скажи, — спросил я его, — ты должен помнить, кто мог на крыше сидеть два года назад. В ту ночь убили городского голову.

— Не понимаю я, о чем Вы толкуете, Ваше благородие, — отвел глаза дворник.

— Врешь, — сказал я ему с усмешкой. — Я ж по глазам вижу, врешь! Ты кого покрываешь, убийцу или вора?

— Да что Вы! — перепугался старик не на шутку. — Какой еще убивец!

— Кого Ты покрываешь? — продолжил я на него давить. — Я ж тебя на каторгу упеку за соучастие!

— Не виновен я, — ответил дворник. — Не знаю никаких убивцев!

Я смотрел на него молча, и под моим строгим взглядом дворник наконец сломался и потупился.

— Да дело такое, житейское, — произнес он со смущением. — Вы уж не погубите, Ваше Благородие.

— Ну, давай, — приободрил его я, — рассказывай.