Яков. Воспоминания (СИ)

— В полиции я ничего не нахожу! — выпалила она мне в лицо. — Но вы! Вы, Яков Платоныч! Шутите Вы слишком резко.

— Прошу прощения, — уточнил я, — а Вы что, здесь случайно оказались?

— Нет, не случайно! — с вызовом ответила Анна Викторовна. — У меня здесь свое дознание!

— Дознание! — рассмеялся я. — Ну вот видите!

И, чтобы сдержать свои эмоции, отвернулся от нее и начал осматривать ящики комода.

Анна помолчала немножко, то ли сердясь на меня, то ли пережидая мое дурное настроение. А потом заговорила со мной спокойно, как ни в чем ни бывало:

— Как же так? Такой приличный семейный человек! И вдруг какой-то Жорж! Вы уверены, что это он?

— Я пока ни в чем не уверен, — ответил я, не глядя на нее.

— А Лиза? — спросила Анна Викторовна. — Может, она знала, кто убийца? Или догадалась, кто убил? Потому испугалась — и в бега.

— Вы что, и это знаете? — удивился я.

— Знаю, — подтвердила она.

— Пока всякая версия свой резон имеет. — продолжил я. — Отец убиенной в городе объявился, и на него тоже покушались.

— В самом деле? — Анна явно удивлена. Надо же, хоть что-то про наше расследование ей неизвестно! — Где он становился?

— Анна Викторовна! — я резко развернулся к ней, готовый разразиться еще одним нравоучением о пользе осторожности и вреде безрассудства. Но мне не дали и слова сказать.

— Я хочу выразить ему свои соболезнования! — быстро прервала она меня. И улыбнувшись, добавила: — Я ж все равно узнаю.

Узнает. И очень-очень быстро. Просто зайдет в участок и спросит… да любого! И ей все расскажут. С ней, что ли, сходить? Не могу, времени нет. Да Бог с ней, пусть идет, раз так хочется. У меня просто нет ни аргументов, ни возможностей ее остановить. По крайней мере, буду знать, откуда начинать искать, если что.

— На постоялом дворе он остановился, — сердито сказал я, — возле ярмарки.

— Спасибо! — преувеличенно вежливо поблагодарила Анна. И у самой двери добавила: — Я к Вам еще зайду.

Я усмехнулся. Упрямое, неукротимое, непослушное создание! Одна головная боль мне с ней! Вечные треволнения. Но, честное слово, мне начинало казаться, что именно это и делает мою жизнь бесконечно интересной. Еще зайдет она, надо же! Что ж, Анна Викторовна, буду ждать с нетерпением.

И я поспешил в управление. Нужно было срочно допросить Жоржа.

Он сидел напротив меня и был мне настолько отвратителен со своей угодливой слащавой улыбочкой и нафабренными усиками, что я на всякий случай скрестил руки на груди. А этот слизняк, превращающийся в монстра по ночам, смотрел на меня и заискивающе улыбался:

— Вспомнил-с! В карты играл с приятелями, и пять человек подтвердить могут-с.

Снова мимо. Хотя я и не надеялся особо, что он окажется убийцей. Я бросил ему карандаш и лист бумаги:

— Пиши имена.

— Сию секунду-с, — он принялся карябать старательно. Прервался, взглянул на меня умоляюще:

— Только жене моей не говорите-с! Три дочки у меня!

— Я проверю.

Он дописал, подал мне список:

— А что со мной будет? Ну, я ведь не убивал? И не калечил! Так, припугнул только. Исключительно для остроты ощущений-с, если Вы понимаете меня как мужчина-с.

У меня от удерживания на лице спокойного выражения сейчас скулы судорогой сведет.

— А что ж к Григорьевой подкатывал? — спросил я, не разжимая зубов. — С Пашей уж не та острота ощущений была?

— Подкатывал, — со вздохом признал Жорж. — Ну, а чего не подкатывать-с? Публичный дом ведь-с! Но, знаете, с ней было не сговориться. Она такая своенравная была. Царствие ей Небесное!

И он размашисто перекрестился. Все. С меня довольно этого мерзавца.

— Дежурный! — позвал я. И добавил, глядя с улыбкой Жоржу прямо в глаза: — В камеру.

Он испугался и изумился настолько, что пошел за дежурным, не сопротивляясь даже.

Он не виноват в смерти Жени. И я не могу его привлечь за издевательства над девушками. Но есть и иные способы. Я сам выбирал камеру, где он будет сидеть, пока я проверяю его алиби. И сам предупредил тамошних постояльцев. Когда он выйдет отсюда, он будет научен хорошему отношению к дамам, я уверен. На всю жизнь урок запомнит.

Чуть позже я вводил в курс дела Ивана Кузьмича, который пожелал узнать, как продвигается наше расследование:

— Я не думаю, что Жорж убийца. Не похож он на умалишенного. Алиби пока проверяем.

— А управляющий Яковлева, Белецкий, — поинтересовался Иван Кузьмич, — какое к делу касательство имеет?

Теперь понятно, отчего Иван Кузьмич вдруг заинтересовался рядовым делом следственного отдела. Прослышал, видно, что я навещал Белецкого. И теперь боится, как бы его непокорный сыщик не задел, не дай Бог, сильных мира сего.

— Был постоянным клиентом убитой, — ответил я, слегка понизив голос, — но пока полной ясности нет.

Иван Кузьмич отвел меня в сторону:

— Так Вы уж с Яковлевым и правой рукой его извольте, пожалуйста, поделикатнее. Человек в городе мало сказать, что видный. Я лично знаком. Супруга и все семейство милейшие. Грех и беспокоить.

— Вот даже как? — с трудом сдерживаясь, уточнил я.

— Я на Вас полагаюсь, — заверил меня Иван Кузьмич. — А маньяк это или не маньяк, Вы мне его хоть из-под земли достаньте.