Якутские мифы - Саха θс-номохторо

Тогда Мадьыгы Тёрёнёй, упредив, замахнулся копьем, и старик, зашатавшись, повалился. Когда посмотрели, то увидели, что сломанный наконечник копья остался в бедренной кости старика Бахсыгыра. Тогда люди остановили, успокоили Мадьыгы Тёрёнёя. Расширив рану старика оружием, имеющим лезвие, вытащили железку. Завязав рану поясом из сыромятной кожи, остановили кровотечение.

И тогда, когда таким образом из Мадьыгы Тёрёнёя вышел дух кровожадности, все воины, говоря: «Вот и наш паренек исправился, вот и дух кровожадности вышел из него», — наконец-то отправились в свою местность.

С этого места старик Бахсыгыр, вволю наговорившись со своими родичами, отделился от них и отправился на свое местожительство Дьаарбанг Суут, в местность нынешнего Баягантайского наслега. Когда все оймяконцы, потомки Сасыл Бытыка, переправились через Алдан и доехали до речки Томпо, у лошади Суонда Арагаса, на которой ехал верхом Мадьыгы Тёрёнёй, вдруг передом и задом хлынула кровь, и она тут же посреди дороги, так стоя, пала. Там же, как бы совершая захоронение, череп ее повесили, перевернув верхом вниз, на одну прекрасную лиственницу. Это место сейчас называется Суонда Бастаах (Голова Суонды). Череп этой лошади был там до недавнего времени, и когда однажды человек по имени Николай Кюйгес из II Игидейского наслега взял и примерил его к себе, то он оказался до верхнего конца его бедра.

III

После того путешествия, сыновья Сасыл Бытыка — Бахсыгыр Баатыр, Юодэнг атах, Мадьыгы Тёрёнёй — все вернулись на родину в Оймякон, где продолжали жить на горе Сэттэ Сирэй (Семь личин). Очевидно, они от старика Бахсыгыра за то, что помогли ему, за труды ног своих, видимо, получили какую-то часть от 12 коней, отданных победителям в качестве выкупа…

Итак, погиб удалой сын шамана Кээрэкээнэ Кэнгис Боотур, который мог носить полное боевое снаряжение, состоящее из самого крупного шлема и панциря. Сам Кээрэкээн совсем опозорился, выплатил выкуп победителям, обесславилось его достойное имя, утратил свое счастье-удачу. Понадеялся он на своего сына, не собрал необходимого войска, думал, и сами справятся с нашествием чужеземцев, однако замыслы его провалились. Причиной тому стало то, что его сын Кэнгис Боотур, способный носить шлем, во время вселения в себя духа кровожадности в бою все защитные доспехи надел на деревянное изображение человека, затем произнес необходимое в таких случаях горестное заклинание и выстрелом сбил с них железный кружок, называемый солнцем, попал в железную пластину, прикрывающую середину позвоночника. В результате этого защитные доспехи заплакали кровавыми слезами, оторвалась от него его душа (кут-сюр). Потому в первой же схватке баягантайцы и оймяконский род одолели соперников и возвратились домой с победой.

Прошло лето, когда отлетело солнце с панциря, когда на нем порвалась крепь, державшая железную пластину на спине[194], когда покинуло Кээрэкээна счастье. Было начало осени. Гнев шамана Кээрэкээна усилился, он вторично собрал войска, нашел богатырей по имени Иргиэлэ и Ингэрсэ, свел воедино все свои силы. Они покинули место Тохтобул, где имели жительство, и направились войной в сторону Оймякона для того, чтобы свести счеты со своими врагами, решили вновь сойтись с ними лицом к лицу, схватиться в кровавой битве.

Во время похода ровно на середине пути в Оймяконе устроились на ночевку. Была осень. Там, где остановились, они провели три дня. Все это время шаман Кээрэкээн спал. По истечении трех суток вдруг он проснулся с радостным смехом и стал произносить благодарственные заклинания. Взял три отборные стрелы и, держа их над огнем острием вверх, произнес: «Уук-суук!» При каждом его восклицании на одну из стрел падало сверху окровавленное сердце размером с сердце теленка. Так случилось трижды. Кээрэкээн помахал над огнем этими тремя стрелами с пронзенными ими сердцами. Опалив над огнем эти три сердца, сказал: «Ну, мы победили, давайте возвращаться!» Все войска повернули назад, отправились домой, так и не добравшись до Оймякона.

В то самое время в местности Сэттэ Сирэй в Оймяконе, где жили Мадьыгы и Тёрёнёй с братьями, появилась дочь Илбиса, приняв облик молодой женщины с бельмом на глазу, одетой в ровдужное платье, подпоясанное куском веревки, которой привязывают коров. Она стала сновать от одного сына Сасыл Бытыка к другому, рассказывая им ложные слухи: «На тебя идет войной тот твой брат, приготовься». Все три брата всполошились, испугались и перебили друг друга. Вот таким образом погибли жившие в Оймяконе сыновья выходца из Баягантая Сасыл Бытыка — Бахсыгыр Баатыр, Кюдэнг атах, Мадьыгы Тёрёнёй. Это значит, исчез целый род из-за того, что шаман Кээрэкээн призвал себе на помощь духа кровожадности, который, приняв облик той женщины в ровдужном платье, добрался к ним, распространил ложные наветы и вызвал кровавую сечу.