Якутские мифы - Саха θс-номохторо

Если он начинает преследовать, то приглашают шамана, и он совершает камлание. При этом ему дают в жертву «голубоватосерого пса, имеющего рыжие пятна у основания ушей, рыжеватые подпалины на коленях». Чаадай не может подняться выше трех ступеней пути в Верхний мир и не может спуститься ниже трех ступеней пути в Нижний мир. Он ходит по всему Среднему миру. Когда шаман во время камлания приводит Чаадая, то берет собаку и, говоря: «Моя, моя, шу, шу», — делает вид, что ездит на ней верхом, распугивая кого-то. Затем говорит: «Свою собаку отдаю вам, не давайте ей дурную кличку, не бейте, не ругайте. Если у вас будет добыча, то привяжите ее в той стороне от шалаша, где восходит летнее солнце, и читайте заклинания в мою честь. Потом кормите ее лучшими кусками от своей добычи. Если будете о моей собаке отзываться дурно, то перестану пропускать дичь темного леса, лишу промысла в проточных водных глубинах».

Эту собаку содержат как можно лучше, сытно кормят, не ругают, не бьют.

Члены семьи эту собаку называют «наш самец», произносить ее кличку запрещено.

При удаче на промысле выполняют «наказ» Чаадая. Собаку привязывают к той стороне шалаша, где летом появляется солнце, и угощают лучшими кусками дичи или рыбы.

Когда шаман вселял в себя Чаадая, он все время ходил, махая руками и беспрерывно крича «Шу! Шу! Шу!», как человек, пытающийся распугать кого-то.

Со слов жителей Абыйского района. Записал А.А. Саввин 22 апреля 1940 г. АЯФ СО АН СССР, ф.5, оп. 3, д.301, л. 101–108.

113. Из-за греховных речей [88]

На земле Тохтосут, на территории II Нахарского наслега, бывшего Восточно-Кангаласского улуса, ныне земля колхоза «Красная заря», I Нахарского наслега Мегино-Кангаласского района, имеется огромное таежное озеро «Харыйалаах». У этого озера жил старик Хообдьоорон, имевший одну или двух коров. Озеро славилось своей рыбой. Однажды славным вечером, упомянутый выше старик вместе со своей старухой отправился проверять верши. Старик сел на носу лодки, старуха — на корме. Из нескольких вершей они взяли очень много рыбы. Пятая верша оказалась очень тяжелой. Старик с трудом вытащил ее в лодку. В ней оказался преогромный, необычный карась. Размером он походил на громадную речную рыбу, но чешуя была точь-в-точь карасиная. Возвращаясь домой, когда оставалось около десяти саженей до берега, старик сказал: «Да, дружок, ненаглядная наша бабушка особо раздобрилась, подарила лучшее дитя своей пучины». Старуха, как только услышала слова старика, сильно пристала к нему — «покажи» да «покажи».

Не устоял старик, не выдержал. Ухватил рыбу обеими руками, весь напрягся и поднял ее, но когда стал поворачиваться, она хлестнула хвостом и вырвалась. Сперва шлепнулась поперек лодки, а затем сиганула в глубь озера. Долго-долго рыдали старик со старухой на берегу. Спустя много времени, лишь поздним вечером они вернулись домой.

Про эту рыбу, так печально потерянную ими, они стали рассказывать каждому, с кем приходилось встретиться. Слух об этой рыбе рос не по дням, а по часам. Увеличившись чуть ли не вдвое, новость достигла города Якутска. Она проникла в голову спесивого богача Кычкина прямо через темя. Спустя несколько лет, он заранее начал подготовку. Но только по первому осеннему снежку отправился на озеро «Харыйаалах» целым поездом — запряг семь громадных быков в сани, положил на них невод и дорожные припасы, а сам ехал на тройке коней. Прибыли на место спустя три дня после праздника Покрова (Богородицы).