Якутские мифы - Саха θс-номохторо

В древности, когда вся земля была покрыта водой, когда вокруг разливалось море, имелось, оказывается, только солнце. Затем, остывая-остывая, высыхая-высыхая, появилась из воды глина. В конце концов та глина стала землей. Ко времени того остывания в воде возникли все виды живых существ. Однажды, когда таким образом уже образовалась земля, внезапно налетел «пестрый» вихрь, имеющий восемь «пут», оторвавший от земли кусок, который взлетел на небо и стал «Луной». То был такой сильный «пестрый вихрь», что разламывались у жеребят позвонки, выворачивались наизнанку омуты, щуки выскакивали из воды и попадались в петли, расставленные в лесу, зайцы попадали в верши для рыбы, Луук мае (священное дерево. — Н.А.) ломалась на куски […][83]. Вот после этого появился, оказывается, человек, «земная кут» которого создана из земли; «воздушная кут» — из воздуха. Он имел еще «мать-душу», потому что рождался от матери. Так он произошел, говорят. Вот так рассказывали мои дедушка и бабушка в старину. Тогда все распевали, что это было в «Древнем веке».

Со слов С.Г. Игнатьева, 54 лет, II Кулятский наслег Вилюйского района. Записано 9 апреля 1938 г. АЯФ СО АН СССР, ф. 5, оп. 3, д. 19, л. 14 об. — 15.

109. Байанай и Иэйиэхсит

По рассказам древних предков, оказывается, Баай-Байанай и Эджэн Иэйиэхсит — родные братья. Байанай-Барыылаах являлся старшим. Иэйиэхсит имел больше изобилия и удачи и разнообразные богатства. Он признавался созидателем всего скота с раздвоенными копытами, трав, деревьев и прекрасной зелени. Несмотря на это, он был очень скуп. Все время давал, отмеривая по малой горсти. А его старший брат Байанай, или Барыылаах, хотя и более беден, но очень щедр, не зажимал свое богатство, оделял порой несуразно (излишне. — Я. А.). Однако бывает, что Баай-Барыылаах становился крайне строгим, тогда, как бы ты ни мучился, ни тужился, ничто на твоем пути не встретится. В таком случае изготовляешь из дерева или бересты изображение зверя. К тому зверю осторожно подкрадываешься и стреляешь в него, затем подъезжаешь верхом на олене и навьючиваешь. Разводишь огонь, отрезаешь голову и, от него отщипнув или отрезав кусочек, бросаешь в тот огонь, даешь ему пищу и, делая вид, что радуешься-восторгаешься, читаешь заклинание:

Богато держащий,
Имеющий добротный жребий,
Дедушка наш Баай Барыылаах,
Из принадлежащей моему богатому лесу
Почитаемой дичи
Зачерпни же, подай мне,
Из имеющих длинные остроконечные рога
Подстрекни же, подай мне.
И в отдаленные будущие годы
Также
Направляй же,
Имеющих ветвистые рога.
Приветствуй же,
Имеющих прекрасный вид.
Выделяй в долю,
Уруй,
Уруй,
Уруй!

После этого с мыслью о том, что ну вот сейчас добудем дичи, отправляются в богатую тайгу.

Со слов Г.В. Антипина, местность Теполтя тёрдё, Амгино-Нахаринский наслег Амгинского района. Записал П.Т. Степанов. АЯФ СО АН СССР, ф. 5, оп. 3, д. 652, л. 27.

110. Духи-хозяева леса и воды

Дух-хозяин леса богатый Барылаах и дух-хозяйка воды Кюренг баай госпожа раз в три года подсчитывали свои богатства. В это время они играли в карты. Кто проигрывал — богатство того будто бы уменьшалось, оскудевало. А у того, кто выигрывал, — богатство, оказывается, увеличивалось.

Со слов Е.Ф. Кириллина, 65 лет, II Нахарский наслег Мегино-Кангаласского района. АЯФ СО АН СССР, ф. 5, оп. 3, д. 648, л. 22.

111. Встретившийся с дочерью Байаная

В давно прошедшие века собрались вместе несколько якутов и совместно отправились к побережью восточного моря на одну зиму на пушную охоту, добывать соболей и лисиц. Вместе с теми людьми пошел один кангаласец[84] — очень бойкий, удалой молодой парень. Эти охотники, хотя отправились на охоту вместе, поселились в одной местности и в общем шалаше, но решили промышлять по отдельности. Они согласились с тем, что каждый будет забирать себе всю пушнину, которую он добыл[85]. Вот так они стали охотиться. Тот кангаласский парень тоже охотился самостоятельно. Он был новичком, его раньше не обучали охоте. Поэтому охота у него не ладилась, и он просил своих друзей охотиться артельно, но они не соглашались. Из-за того, что его промысел был неудачным, он очень горевал, печалился.