Якутские рассказы

Александр Валерьянович, в ужасе, стал, пятиться. Но тиски сжимались. Человечек захрипел, однако, вырвался, и, было, побежал.

— Стой, негодяй!! — хапнула за шкварник, обманутая женщина. — Поехали в общагу, так и быть!.. Но за себя, теперь уж не ручаюсь!! Ах, каков подлец!!..

Я, видя эту сцену, перепугался не на шутку! Да «Тоня» же, удушит, разорвёт!.. Ну, а Пыжиков-то врал зачем, такому бомбовозу?! Ясно, что хотел, видать, понравиться, блеснуть. Но явно перебрал, в стремлении поднять свой жалкий «статус». И еще я понял, что мой «тёзка», никак не ожидал приезда «леди Грицацуевой»! Хвастаться-то хвастался, да вдруг попал в историю! Вот пущай, сейчас, расхлёбывает кашу, коль назвался груздем! Пусть познает «радости» неистовой Любви, этого невзнузданного монстра Казахстана!

Погрузили, словом, в багажник чемоданы. Антонина, еле влезла на сидение. Бедная машина, аж просела под «нелёгким» грузом. Я завёл движок, — «Москвичонок», сильно кренясь, попилил, кряхтя, до общежития.

А стояло-то оно, — как и строящийся дом, — на берегу протоки. Фактически, балок; одноэтажновытянутый балаган, покрытый рубероидом. Система коридорная, на всех одна уборная. Зайдя под низкий потолок убогой комнатушки, «Тоня» издала зубами жуткий скрежет. На 15 квадратных метрах уместились стол, диван-кровать и пара стульев. Даже шторок, маломальских, не имелось. Рядом с дверью, прилепилась вешалка; тут же, примостился грязный умывальник. Естественно, что воду нужно было транспортировать, на собственном горбу, с колонки. Отопление же оказалось, соответственно, печным. Да и общий туалет не удивил ни чистотой, ни ласковым теплом. В общем, — никаких условий, для безумств истосковавшейся Любви.

— Вот, устраивайтесь поудобней. — я, краснея, придал голосу побольше бодрости.

— Благодарствуем, — сквозь зубы, процедила Антонина. — Ну, Пыжиков несчастный, теперь уже, держись!

Горемыка сразу сник, обмяк, поняв, что возмездие, увы, ожидается чудовищным!

— Совет да Любовь! — мысленно прощаясь, жалеючи, глянул я на обреченного. — Вы уж, Тоня, как-нибудь помягше, поласковее, что ли, с ним. Словом, понимаете? Саша мне, еще на стройке будет нужен!

— До свиданья! — отчеканила, сурово, Антонина. Хищно, между тем, смотря, на скрюченную «жертву» неуёмной страсти.

Что ж, пришлось оставить молодых. Сердяге Пыжикову позавидовать, мог, только полный идиот.

.Минул день, второй и третий. Моего работника, всё не было. Ну, думаю с тревогой: видно, придавила, ненароком, «секс-машина» человечка. А вот и нет, как оказалось. Пришел страдалец, всё же, вечером, — измождённый, начисто опустошенный. И взмолился, чуть не плача. Чуть, не на колени встал.

— Всё! Больше не могу!.. Отвезите бегемота в аэропорт! Говорит, готова улететь. Своё взяла, и дольше оставаться не намерена. Так-то, она ласковая женщина, душевная. Однако чую, что еще денёк, — и гроб с могилою, заказывать придётся!..

Короче, выполнил я просьбу Пыжикова. Встретил Антонину у общаги. И увёз на самолёт, пожелав, «невесте», доброго пути. Куда она отправилась теперь, Богу одному известно было. Но главное, что всё закончилось. И малой кровью, к счастью.

А человечек, с горя лютого, по-черному, запил, видать. С кем он квасил, где, на что, — «начальник», честно говоря, не ведал. Долго парня не было, и стало ясно, что пропал, чудак, с концом. Потому как, стыд и унижение, ведь испытал не только с «дамой», но и мною. Разоблачение людьми «высоких устремлений» — вот, что Пыжиков перенести не мог. И исчез внезапно, как и появился.

Заехал я в общагу: посмотреть на комнатку. (Имелся второй ключ). Глянул, — батюшки! — диван-кровать, любовнички сломали. Бардак царил повсюду: бутылки, мусор и т. п. Но самое-то удивительное: на диване, возлежали чемоданы доходяги. Видно, так и бросил их; — то есть, даже брать с собой не стал. А стильный чемодан (ну, помните?) был доверху набит. одними письмами! И вокруг него, валялись вскрытые конверты. Заинтригованный, я этот хлам стал разбирать. Адреса — со всей России! Из Москвы, Калининграда, Воркуты, Челябинска, Находки. В основном, послания от женщин, с указанием, мол, «до востребования».

Впрочем, были письмена и «адресата», сложенные, аккуратненько, отдельной стопкой. Кстати, письмена, готовые для отправления. Что греха таить, я несколько конвертов вскрыл и вынул «содержимое». И к изумлению, вдруг обнаружил, в каждом,. фотографии своего дома! А прохиндей, с улыбочкой, был снят на его фоне!.. Что-то не совсем понятно!.. Но отчего же, не понять! Прочел одно письмо, второе, третье. Пыжиков вещал каракулями, что дом принадлежит ему, что строит для себя и пассии!.. Зарплата у прохвоста, естественно, «весьма приличная». И что в деньгах купается, не зная, даже, «куда бабки деть»!..