Йалка

Я сделал паузу, как и планировал. На палубе тишина. Хотя… Нет, показалось. Миша просто чихнул.

– Не стоит меня переубеждать. – Эта фраза не имеет смысла, если никто не посмеялся над первой.

– Знаете, почему самки нуоли никогда не носят мини? Чтобы не тратиться на эпиляцию…

Колхозник «Веревников» хохотнул. Вот срез аудитории. Еще слово, и я брошусь за борт. Нет, лучше в той части, где работают винты. Пусть меня размотает в фарш, чтобы рыбки не подавились шерстью.

Дальше в заметках про Натали, Андрея, Игоря… Стоит больше писать.

– Дай микрофон, сынок. – Игорь еще накатил. – Я придумал свой стендап.

Игорь отобрал микрофон и хлопнул по моей мокрой спине.

– Жил-был мальчик, – начал он. – Он вырос в нищете. Знаете дом на Шаумяна, в котором сначала поселились крысы? Белье на веревках во дворе, общая кухня, пьяница-сосед с ружьем. Мальчик рос и мечтал стать богатым. Чтобы жить в отдельной квартире. Без крыс. Чтобы крысы никогда не задрали кошку Муську. Чтобы мальчику не пришлось хоронить ее в коробке из-под обуви на пустыре. Он мечтал стать богатым. Он мечтал о бизнесе. О собственном бизнесе, чтобы давать людям работу. Быть хорошим начальником. Не таким, как у его мамы. Не тем, кто заставляет бедную женщину работать в выходные и оставлять мальчика одного с пьяницей-соседом и мертвой кошкой.

А я думал, у меня отстойный стендап.

– Мальчик рос, учился, старался. Думал, если будет получать пятерки, то найдет хорошую работу. Купит маме квартиру. Отдельную. С собственной кухней. Мальчик поступил в институт, окончил с красным дипломом. Сходил в армию. Все как положено. Пришел на работу в «Ростсельмаш». Он работал и старался, но возвращался к маме в квартиру на Шаумяна. Мама заболела, и вся зарплата молодого инженера уходила на лекарства. Отец им не помогал. У отца была другая семья в Сочи.

Миша выпил еще текилы и достал свою странную сигаретку. Натали вздохнула.

– И вот однажды мама умерла. Отец даже не приехал на похороны. И мальчик, уже мужчина, ушел с «Ростсельмаша». Продал квартиру и купил копировальную машину, снял угол в переходе рядом с РГУ и стал делать копии и распечатывать дипломы. И дело пошло. Мальчик с красным дипломом стоял в переходе и делал копии. Потом он встретил студентку, влюбился.

Игорь посмотрел на Веронику. Наверняка он хотел увидеть слезы умиления, но Вероника смотрела в пустой бокал и думала о текиле Миши. Даже я думал о текиле Миши.

– Ладно, это все не важно. Я хотел сказать, что правда старался. Старался для своей семьи, для своей компании, для своих сотрудников…

Игорь глубоко вздохнул. Пожалуй, нам еще предстоит побороться за место у винтов.

– Но не вышло.

Возникла пауза. Яна с Леной переглянулись. Белоснежный Андрей вытер пот салфеткой. Жена «Веревникова» икнула.

– Такой красивый вечер. И вы все красивые. Давайте потанцуем.

– Игорь, что происходит? – спросила Яна.

– Я закрываю компанию.

– То есть как закрываешь? У нас годовые контракты!

– Я продам квартиру и выплачу все неустойки.

Дальше я не буду подробно описывать. Яна хотела вырвать остатки волос на голове Игоря. «Веревников» с женой продолжили пить вино и закусывать. Миша выкурил свою сигаретку. Натали смотрела в телефон. Вероника осаживала Яну, потому что претендовала на остатки волос мужа. Костюм Андрея померк. Рубашка второго Андрея покрылась пятнами пота. Миша улыбался.

Причалил теплоход с музыкой. Кто-то даже танцевал. Яна всю дорогу обратно говорила с Игорем. Ее грация и попытки ослепить своей красотой уступили место холодному расчету. Яне хватит квалификации найти хорошую работу. Но кто еще, как Игорь, будет позволять так много? Лена перестала плакать. Кажется, «Веревников» что-то ей уже предложил. Андрей подмигнул мне через палубу. Он тоже не пропадет. За второго Андрея я как-то не переживал.

Я так усиленно наблюдал, что не подумал о том, что будет со мной.

– Давай забухаем, – предложил Миша.

– Кажется, ты уже, – сказала Натали.

– По стаканчику.

Миша улыбнулся так очаровательно или как-то так, что Натали оттаяла. А я просто не мог отказаться. Одна мысль пойти домой, вернее к Элине, меня придавливала к месту. Если б Миша не предложил, я бы просто бродил по городу.

В каком-то баре на набережной мы протиснулись к стойке, и Миша заказал всем текилу. Я не мог пить, поэтому не нашел ничего лучше, чем вылить рюмку, думая, что никто не заметил. Но заметила та, на чьи ноги я вылил свою текилу.

– Ты совсем оборзел? – крикнула она.

– Тише, девушка, тише. – Миша стал медиатором. – Что вы пьете? Пино нуар? Отличный выбор! Бармен, я угощаю двух очаровательных девушек бутылкой лучшего пино нуар в вашем заведении! Девушки, а хотите кушать?

Не помню, что еще предложил им Миша. Натали выпила свой шот и погрустнела. Мне хотелось быть таким же свободным, как Миша. Хотя что я понимал под свободой? Я хотел разговаривать. Но пока из курсов Медвога я вынес, что могу раздеться перед слесарем. Может, раздеться?

Пока Миша ублажал (слово не совсем подходящее, но лучше не придумал) девиц, мы с Натали напряженно молчали. Вернее, я был напряжен, она казалась спокойной.