Ян (не) для Янки

Бокалы, стопки, стаканы, чашки, блюдца и тарелки – посуда скапливается возле меня огромными кучами, а я едва успеваю орудовать мочалкой и ёршиком. Кругом пар, пена, брызги и ни малейшего удовольствия от работы. Ближе к часу ночи хочется выть в голос. Пальцы распухли от постоянной влаги и моющего средства, волосы взмокли под косынкой, а несчастные балетки все побелели от хлорки, но впереди нет ни малейшего просвета – только усталость и желание закричать: « Хватит! Горшочек, не вари!»

Измождённая, едва передвигающая ногами, я возвращаюсь домой ранним утром. Наспех принимаю душ и выпиваю чашку крепкого кофе, а после спешу на учёбу. Что бы там ни говорил врач о пользе постельного режима, навёрстывать пропущенные лекции потом будет гораздо сложнее!

Первой парой стоит английский, но после бессонной ночи начинает казаться, что я перепутала аудитории и попала на урок китайского. Слова пролетают мимо ушей, сливаясь в голове в непонятные фразы, а знакомые с детства буквы – в заковыристые иероглифы. Спасает только то, что передо мной сидит Фомина и своей широкой спиной закрывает от пристального внимания преподавателя.

Примерно в таком же духе проходят и следующие пары. Я дико хочу спать, но это, конечно, никого не волнует. Смотрю на Зайцеву и завидую её стойкости: она полна сил и энергии, будто ночью за неё на высоченных каблуках с подносом по клубу носился кто-то другой. Я же едва держусь, чтобы не прикорнуть прямо на лекции по философии, и немного прихожу в себя лишь на семинаре у Мухомора. Нам с Зюзевым удаётся защитить свой проект и даже получить "отлично", но стоит признать, что высший бал нам достается только благодаря острому уму Мити. Он ловко отвечает на каверзные вопросы Мухова, пока я мечусь в раздумьях, отчего после семинара искренне говорю парню спасибо.

А ещё, как ни странно, я благодарна Бельской. Точнее, её отсутствию на парах. На месть белобрысой стервы сегодня у меня попросту нет сил.

– Ты домой? – Зайцева закидывает пенал в сумку и зевая вертит головой.

– Да, хочу выспаться, – киваю, замечая, как Мишин косится в нашу сторону. – Иначе сегодня перебью всю посуду в клубе. А ты?

– Мне надо в библиотеку, – заливаясь краской, бубнит подруга. Странная! Ночью щеголяет не пойми в чём с покер-фейсом вместо смущения, а от взгляда Мишина краснеет. – Да и Егор хотел поговорить. Встретимся в клубе?

– Ага! Много не читай – вредно! – подмигиваю и чмокаю девчонку в щеку, а сама сжимаю кулачки наудачу: видеть этих двоих, страдающих друг по другу по разным углам, изрядно надоело.

В полусонном состоянии бреду к выходу из универа. Но где-то на уровне подсознания отпечатывается странный шепоток, доносящийся со всех сторон, а ещё любопытные взгляды. Но стоит мне выскочить во двор, как понимаю, в чём причина.

– Привет, милая! – Филатов появляется из ниоткуда и внаглую прижимает к себе. Носом зарывается в волосы и тихо шепчет: – Если и дальше планируешь спокойно учиться, подыграй.

– Мы же договорились, – шиплю в ответ, не желая никого обманывать.

– Поздно, Даяна! Поздно! —Фил касается моей щеки и широко улыбается. – Для всех ты моя девушка!

– Бред! – качаю головой, за что получаю увесистый шлепок по попе и взвизгиваю: – Ты больной, Филатов? Да что ты себе…

Но договорить не дают его губы, нагло и бесцеремонно припавшие к моим. Это даже не поцелуй! Филатов просто затыкает мне рот! А я захлёбываюсь от негодования!

– Дыши, Даяна, дыши! – Фил отстраняется и с ухмылкой смотрит на меня. Придурок! Идиот! Смачная пощёчина опускается на его щеку быстрее, чем я успеваю осознать, сколько пар глаз сейчас следят за нами.

– Как ещё тебе объяснить, что девушкой твоей я не буду никогда? – голос дрожит, как и горящая огнём ладонь.

– Ну да, я вчера понял: с Зюзевым лучше! Только его рыжая морда не убережёт тебя от мести Бельской, – шипит парень. – Как и твоя упрямая глупость!

– Ты заигрался, Фил! – делаю шаг назад не глядя. – Это… это всё слишком!

– Я просто хочу помочь!

– Зачем? Я тебя не просила мне помогать! Я тебе вообще никто! А ты, – дыхание нервно сбивается от мысли, что прямо сейчас произошло. Здесь. На виду у всех. – Ты… Ты же…

– Брат Шаха? Это тебя смущает? – от весёлых искорок в глазах парня не остаётся и следа.

– Да, – признаюсь честно.

– Ему всё равно! – выплёвывает Филатов и резко уходит, бросая на ходу: – Мне теперь тоже! Давай, Даяна, действуй сама!

Прикрываю ладонью рот и бегу к остановке. В голове сумятица из мыслей и слов Филатова. Парня бросает из крайности в крайность, а я не понимаю почему! Да и желания понимать не испытываю! Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое! Дорога до дома растворяется в слезах и предчувствии скорых проблем. Лишь запершись в стенах своей однушки, удаётся немного успокоиться и прийти в себя. Чашка горячего чая и долька Машкиной шоколадки и вовсе помогают расслабиться и, наконец, заснуть. Правда, такой долгожданный и безумно недолгий сон нарушается громогласным стуком в дверь и трелью звонка.