Янмэйская охота

— Ничего особого. Владыка пил чай — ровно так же, как всегда. Если что и подтолкнуло Менсона, то только его собственное безумие.

— Вы считаете его безумцем?

— В тот день — совершенно определенно! Подумать только: вылить чай на императора!

— Когда вы в следующий раз увидели Менсона?

— Сразу после чая я вывел его прочь, передал сиру Локку и велел запереть шута в купе. Так что снова я увидел его лишь утром перед крушением.

— Перейдем же к тому утру. Вы сказали, сир Сандерс, что шут заговорил с вами особым голосом, и вы разбудили владыку, хотя сначала и не планировали этого. Поясните: что был за голос?

— Сложно так объяснить… Если, например, генерал прикажет адъютанту подать шпагу, а рядом окажется вовсе не адъютант, а совсем другой солдат — ручаюсь, он даже не задумается, ему ли адресован приказ, а просто возьмет шпагу и подаст генералу. Вот Менсон говорил, как этот генерал.

— Властно?

— И властно тоже… но еще спокойно, естественно, будто к власти своей привык, как к отражению в зеркале.

— Полагаете, именно так лорд Менсон говорил в те времена, когда служил первым адмиралом?

— Я не видел его в те времена, ваше величество. Но думаю, вы правы.

— Вы сказали, что лорд Менсон увидел впереди поезда некую опасность?

— Ваше величество меня не поняли. Я знаю, что он не видел никакой опасности: и я, и сир Локк, и сам владыка выглянули вперед — ничего там не было особого, только мост. Менсон лишь говорил, что видит, но на самом деле, я полагаю, бредил. Он был сильно не в себе.

— В чем это выражалось?

— Ну, в голосе — будто он опять возомнил себя адмиралом. Потом, во внешности: он был весь помятый, истрепанный и бледный, будто ночью даже не ложился. Наконец, это видение мифической опасности…

— Опасность, меж тем, была вовсе не мифическая: ведь мост действительно рухнул. Вы допускаете, сир Сандерс, что лорд Менсон предсказал будущее?

Гвардеец недоуменно поднял брови:

— Вот же лорд Менсон, спросите его самого!

— Конечно спрошу, в свое время. Сейчас меня интересует не его предвидение, а ваша вера. Верите ли, что лорд Менсон мог предсказать катастрофу?

— Ваше величество, от эхиоты Менсону много разного виделось… но пророчества с ним прежде не случались.

— А если это было лишь частичное пророчество? Мог ли лорд Менсон заметить один признак надвигающейся беды и домыслить остальное?

— Какой признак, ваше величество?

— Например, тот же, что и капитан Грейс. Вы сказали, капитан закричал прямо перед крушением. Что именно он кричал?

— Я не помню, ваше величество.

— Вы помните, сир Сандерс.

— Говорю вам: не помню.

Пророк выдержал длинную паузу, глядя на гвардейца. Молчал, кажется, целую минуту, а потом тихо сказал:

— Вы помните.

Гвардеец потер глаза, поморгал, фокусируясь на чем-то очень далеком.

— Капитан стоял у ограждения балкона… смотрел не то вниз, но то вперед… перегнулся, чтобы лучше видеть… и он сказал: «Там какие-то… какие-то люди…»

— Вы помните, — вкрадчиво повторил шиммериец.

— Вспомнил! «Там какой-то отряд»! Он сказал: «Там какой-то отряд»!

— О каком отряде шла речь?

— Не знаю, я-то не видел.

Альтесса прильнула к уху Эрвина:

— А я знаю! Мы оба знаем, верно?

— Хватит! — огрызнулся он. — Отряд не мой, Эрроубэк — не мой вассал! Я ничего им не приказывал!

— Разве я виню тебя? Что ты! Как бы я смогла!..

Пророк предположил:

— Под отрядом капитан Грейс имел в виду четверку рыбаков, выступавших тут свидетелями?

— Не думаю, ваше величество. Вряд ли он назвал бы их отрядом. Пожалуй, он и вовсе не говорил бы о них — что особенного в рыбаках на речке…

— Любопытно: рыбаки не упоминали в своих показаниях никакого иного отряда, кроме самих себя.

— Не могу знать, ваше величество, я не слышал рыбаков. Но Грейс точно говорил про отряд, это я вспомнил.

— Благодарю, сир Сандерс. Последний вопрос: какого роста был капитан Грейс?

— Последний?.. — ахнула альтесса.

— Простите, ваше величество?..

— Бы ли покойный капитан Грейс высоким мужчиной?

— Да, ваше величество. Явно больше шести футов, и в плечах широк.

— К какому роду он относился?

— Софьи Величавой. Но отец его был янмэйцем, капитан часто упоминал, ибо гордился этим.

— Премного благодарю. Больше вопросов к вам не имею.

— Как — не имеешь? Ты снова не довел до конца! Все южные мужчины такие?!

Судья Кантор позволил Марку задать вопросы свидетелю. Ворон Короны задал только один вопрос:

— Сир Сандерс, вы многое сказали о странностях поведения лорда Менсона в тот день. Можно ли все эти странности подытожить одной фразой: «Лорд Менсон что-то замышлял»?

— Поясните, сударь…

— Лорд Менсон сильно волновался в чайной и имел вид, будто решается на что-то. Позже он не спал всю ночь — вероятно, провел ее в тревожных мыслях. Затем вспомнил свое великое прошлое — что, очевидно, придало ему сил. Потребовал встречи с императором и стал грозить неведомой опасностью. Я вижу одно внятное объяснение всему этому: лорд Менсон собирал в себе решимость на некий поступок. Говоря точнее, именно он и являл ту опасность, о которой говорил.

— Ну, если так подумать… пожалуй, это возможно.