Янтарное побережье

— Славинский… Да слышал, очень прискорбно… Да, да, жаль человека… Аллея заслуженных? А чем он, черт побери, это заслужил? Тем, что на переезде из-за его машины едва не полетел под откос поезд? Нет, нет, не хочу плохо говорить о покойнике, в конце концов катастрофа все же не произошла… Прежние заслуги? Извини, как-то не могу припомнить… Третья премия? В Кракове, семь лет тому назад? Ты что, за идиота меня принимаешь? Ах нет? Ну спасибо! Только знаешь что? Обратись-ка ты с этим к кому-нибудь другому.

Вернулась жена и с порога ринулась на кухню, учуяв, по-видимому, смрад от сбежавшего бульона. Потом вошла к нему в кабинет.

— Убежал-таки, — утвердительно сказала она.

— Ну убежал, так убежал.

— Тебя просто ни о чем нельзя попросить.

— Слушай, — миролюбиво ответил он. — Хоть ты не приставай ко мне сегодня, не то будет скандал. Видишь, сколько мне удалось написать? Полстраницы. А надо три.

— Я ничего тебе не говорю, но я же просила тебя…

— Просила… Я знаю, что просила.

— Вот твои папиросы.

— Спасибо.

Он не успел еще закурить, как снова зазвонил телефон.

— Славинский… Адрес сходится, а кто говорит? Ну, мы ведь уже столько раз это обсуждали. Я считаю, что данная форма учебы абсолютно устарела. Мы дублируем прессу, радио и телевидение, отнимаем у людей время… Ничего нового, считаю, не говорим… Хорошо, хорошо… Только по вашему настоятельному требованию. Хорошо. Всего самого доброго.

Напечатал полторы строки — телефонный звонок.

— Славинский… Адрес сходится, а кто говорит? Да? Ну, спасибо, пан управляющий… Я приятно удивлен и тронут… Да, да… Добро! Еще раз благодарю. До свидания.

— Галина!

— Что?

— Набирай воду! В кастрюли, в ванну, в чайник. Через полчаса отключат. Какая-то авария. Воды не будет до утра.

— Откуда ты знаешь?

— Звонил управляющий «Водоканала». Набирай воду, да скажи еще Яворским.

«Окончательное решение, а также предложения, которые будут направлены соответствующим комиссиям, предстоит еще подробно обсудить на следующем заседании в установленный срок, во втором квар…»

Телефон.

— Да… Нет, Владек, я еще не кончил. А ты уже отделался от них? Вот и хорошо. Видишь, как все просто? Так замечательно управился с иностранной делегацией, а боишься сам править рукописи. Никогда ты не станешь главным редактором! Даже и не хотел бы? Недостает тебе честолюбия. С чего бы это? Ну ладно. Читай… Так… так… так… Ну, это можно оставить… Подожди-ка, подожди… Вначале там слишком выспренно. Опусти весь первый абзац и начинай с середины… Так… Ну… Порядок. Стой! Слова: «любовь к природе» замени на «охрану естественной среды»… О господи! Я знаю, что это одно и то же, но теперь так говорят… Давай дальше. Это хорошо… Добро. Порядок. В таком виде пойдет. Позвони перед тем, как послать курьера. За это время…

Он положил трубку, потом вспомнил, что кое-чего своему заместителю недосказал, и набрал номер.

— Владек? Еще один вопрос. Забыл тебе сказать — пошли кого-нибудь к управляющему трестом «Водоканал», пусть возьмет у него интервью. Что значит — по какому случаю? Из кранов течет чистая вода, хлорки почти не ощущается. Мало этого? Ты меня не учи, отряди человека и все. Лучше сегодня же. Привет.

До следующего телефонного звонка он успел написать шесть строк. Затем вынужден был снять трубку:

— Славинский, слушаю… Да, да. Сейчас позову. Галина, тебя!

— Да…

— Перейди на другой аппарат и говори подольше. Хоть минуту покоя…

Он закурил сигарету и в течение целой спокойной минуты глядел на свою машинку с неподдельным отвращением. Вернулась жена.

— Это Юлия. Она не решилась помешать тебе, предпочла через меня. Спрашивает, не мог бы ты устроить для ее сына пропуск на искусственный каток.

— Могу.

— Она вечером еще позвонит.

— Ты просто не представляешь, как я рад.

Он вздохнул. В этом вздохе слышалось отчаяние. Жена с сочувствием посмотрела на него:

— Зачем ты поднимаешь трубку, если тебе надо работать?

— А откуда бы я узнал, что не будет воды?

— Ну да, но так ведь ты ничего не напишешь.

— Я должен отвечать, — сказал он. — Могут ведь сообщить что-нибудь действительно важное.

— Например?

— Что мне присудили премию Пулитцера, что свергли правительство в республике Кали…

— Мали.

— Все едино… Что зубриха в Беловежской пуще произвела на свет тройню, что некий мужественный соотечественник облетел вокруг света на воздушном шаре, что надвигается чудовищный циклон…

— Или что еще?

— Или что меня сняли.

— Постучи по дереву.

Он не был суеверен, но постучал три раза по краю стола. Потом несколько минут раздумывал, имело ли смысл стучать и не лучше ли… Не лучше ли было бы…

На этот раз он сумел напечатать только две строки. Пришлось взять трубку.

— Слушаю… Да, Славинский. А что, это в самом деле обязательно? Ну ладно. Скажите мне только, когда начнете запись…

Он откашлялся.