Янтарный меч

Договорить он не успел – деревянные брусья, державшие потолок, один за другим начали падать.

Ярину снова вздернули вверх. Гор на ногах едва стоял, но упорно тащил ее к оконцу.

До него оставалось еще два прыжка, когда пламя взвилось стеной, отрезая их от спасения.

А у нее не осталось ни капли силы, ни на что не осталось. Со смертью Илеи в груди воцарилась ледяная пустота.

– Прыгай! – Гор с домовым пытались в четыре руки намотать на нее чудом уцелевшее покрывало. – Быстрее же!..

И тут стена разлетелась в щепки.

– Вы там живые ещё?! – злой, как стая упырей, Тильмар не стал церемониться. Взял и магией дернул их на себя.

Получившийся клубок тел вывалился на двор. С высоты, да на холодную землю – можно и спину отбить. Ярине повезло: объятия Гор не разжал, и она рухнула сверху.

Стонал Тильмар, ругался на чем свет стоит дедушка, надрывно кашлял сам Гор. Ярина же смотрела в расцвеченное огненным заревом небо и не чувствовала ничего.

Неужели Переправщица ошиблась? И они не встретятся до рассвета.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Дом полыхал: огонь уже выбрался на крышу, лизнул конек, заскакал головешками по дранке, чтобы перебраться на курятник и баню. Еще немного, и займется всё подворье.

– Чего разлеглись? Ходу отсюда, ребятки, ходу! Вставайте! – суетился вокруг домовой.

Тильмар кое-как отполз в сторону, зашелся надсадным кашлем, сплевывая на снег темные сгустки. Правая рука у него казалась странно вывернутой.

– П-погоди, дед, – выдавил он. – Отдышаться дай.

– На той стороне отдышишься, кудесник. Бежать надо, если не хотите, чтобы дом этот домовиной вашей стал!

Шевелиться не хотелось, но Ярина заставила себя сесть, но ей не дали – стиснули со спины, сжимая в крепких объятиях. Гор вжался пылающим лбом ей в висок, надрывное, с хрипами, дыхание обжигало щеку.

Он словно силился произнести что-то, но не мог.

– Ярина…

Собственное имя, сказанное срывающимся шепотом, коснулось кожи, проникло в душу, и корка льда, что сжала сердце мертвой хваткой, треснула. Истаяла, обратившись водой, которая немедленно осела на ресницах.

Ярина сморгнула непрошенные слезы. Сил все не было, и она повернулась, уткнувшись лбом в лоб Гора. Тот вздрогнул, словно не ждал этого, но обнял крепче.

– Живой, – пробормотала она и не узнала своего голоса, до того он был похож сейчас на вороний клекот. – Живой.

Слезы всё катились по щекам, Ярина не пыталась вытирать их, лишь крепче вжималась в этого невозможного человека, который за одну безумную седмицу стал ей дороже всех на свете.

– Живой он твоей милостью, дитя, – раздался из темноты шелестящий голос, от которого кровь застыла в жилах.

Ярина вздрогнула испуганно, и Гор следом, попытался отстраниться, но она не дала.

– Не оборачивайтесь, – мягко предупредила Переправщица. – Времени мало.

Вокруг стояла мертвая тишина. Как тогда, в лесу Потерянных Душ.

Больше не трещал огонь, не было вокруг этого огня, одна мгла.

Неужели ей судьба все-таки ступить сегодня на Темную Дорогу? Ведь спаслись уже. Они все. И даже дедушка.

– Ты пришла за мной, госпожа?

Гор немедленно стиснул ее так, что не вздохнуть, но разве остановят объятия ту, что явилась за своим по праву?

– Я пришла к тебе, – мягко поправила Переправщица. – На обещанную встречу, так или иначе. Потому ты и слышишь меня. А он слышит, потому что ступил на Мост сегодня. И если бы не ты, я сейчас вела бы его за руку.

– Чего же хочет от нас навья владычица? – прохрипел Гор. – Если не забрать нас, то зачем ты здесь?

– Милый мальчик, разве не знаешь, что я лишь проводник? У нас с навьями разные тропы. Как можно властвовать над теми, кто сам по себе смерть? – смешок переливом ручья прокатился по поляне. – Что же до причины… мне хотелось предупредить. По земле теперь ходит та, которой давно не видели под солнцем и звездами. Ее ты держишь сейчас в объятиях. Так не дай ей ни сгинуть ни улететь. Клялся же себе сегодня, что если останетесь живы, все для нее сделаешь. Вымолишь прощение и больше не отпустишь.

Ярина смутилась, жарко стало до корней волос, и Гор хмыкнул как-то неловко, но быстро опомнился.

– Загадки, госпожа. Всё загадки. Ты бы лучше сказала зачем пришла, вместо того, чтобы выбалтывать чужие мысли.

И не побоялся же такое Переправщице говорить! Но та не обиделась – рассмеялась тихо. Качнулись длинные косы, не по девичьи заплетенные, но по девичьи не закрытые покровом. Хотя зачем ей покров.

– Это я тебе напомнить, чтобы от слова не отступил. Передо мной многие в чем только ни клянутся. Всякий человек при жизни своей вины знать не хочет, а как услышит мои шаги – начинает припоминать, обещает исправиться. Но не все свои обещания исполняют, если я вдруг мимо пройду.

– На счет этого, госпожа, можешь не беспокоиться. Я всегда держу слово.

– Мы сами разберемся, госпожа. – Ярина отмерла наконец. А то что они ее обсуждают, словно ее здесь и нет.