Янтарный меч

– Ах, птенец, золотые перышки, – вздохнула Переправщица, как показалось, грустно. – Жаль, не увижу, какие крылья у тебя вырастут. Моё время на исходе. Будь осторожна. Берегись, себя научись слушать. Твою новую силу нужно приручить и поскорее, она еще понадобится. Народ Той Стороны снова бродит под звездами, а у нынешних чародеев силенок не хватит с ним тягаться.

– Госпожа отправляет нас на битву с навью? – мрачно спросил Гор, пока Ярина молча удивлялась: какие-такие крылья у нее вдруг отрастут.

– Битва сама вас найдет. Но это будет не сейчас. Прощайте, дети. Не попадайтесь мне больше.

Переправщица исчезла беззвучно, как и пришла. Ни одного вопроса Ярина задать так и не успела: мгла вокруг расступилась, и вот они снова сидели на горящем подворье.

– Встать сможешь? – прохрипел Гор. Она кивнула в ответ. Сможет – не сможет, а нужно.

У нее-то получилось, а вот он, как ни старался – удержаться на ногах не мог, пока к ним не подскочил Тильмар. Тот, казалось, совсем не заметил, что они говорили с кем-то.

Ругаясь и постоянно вытирая текущую из носа кровь, он подпер Гора с одной стороны, Ярина с другой – только так получилось сдвинуться с места.

Дедушка сновал вокруг, то отставая, то обгоняя – наверняка караулил, вдруг какая напасть подкрадется.

На плечи с каждым шагом все сильнее давила невидимая тяжесть, Ярина едва волочила ноги. Гор пытался опираться не на нее, а на Тильмара, но когда наваливался слишком сильно, тот и сам начинал шататься. Так и шли.

Рассвет застал их у околицы Пожарищ. Лишь после того как первые лучи солнца позолотили молодые березки, на сердце стало спокойнее. Ярина до сих пор подспудно ждала, что на них бросятся из темноты оставшиеся без вожака волки. Или призрачные вороны слетят с веток, чтобы заклевать. Но не было ни воронов, ни волков. Никого не было: ни живого, ни мертвого. Откуда-то она отчетливо это знала.

Люди в Пожарищах опасались неизвестно чего, потому на въезде несли службу двое плечистых мужиков. На появление их благодетеля и заступника в разобранном виде они взирали с суеверным ужасом. Ничего удивительного, что вскоре рядом с ними оказался староста.

– Посторонись, госпожа ведьма, – почтительно буркнул он и оттер ее плечом, чтобы подхватить Гора. Тот зубами скрипнул в ответ, но смолчал.

– А что, почтенный, – прогнусавил тут же Тильмар. Он всё пытался остановить кровь из носа. Вечная улыбка его сейчас больше напоминала гримасу боли. – Сколько вам надо заплатить за одну курицу. Полцарства подойдет?

– Вам на какое-то колдунство очередное? Чёрных курей не держим, – старосту, после увиденного, было уже ничем не пронять.

– Нет, просто очень есть хочется. Курочки бы…

Тильмар не договорил – рухнул как подкошенный, не дошел до колдовского дома пару шагов. Староста только глаза к небу воздел.

– Беда мне одна с вашим чародейским племенем, – пожаловался он не пойми кому, пока возился со здоровенным замком на двери. – Уж не знаю, что и делать.

– Верно говоришь, Перван, – с улыбкой смертельно уставшего человека подтвердил Гор. – От чародеев все беды. Заведите-ка вы вместо меня травницу. Такую вредную бабку, которая одним взглядом любую болячку исцелит. И всё у вас будет хорошо.

Дальше был жар бани, куда дедушка ее одну не пустил.

“В пару и не видать ничаго. А коли сомлеешь, так я хоть подсоблю”.

Вязкий запах зверобоя, горьковатый – чистотела с примесью ромашки, пока она перевязывала отмытого Гора, державшегося на одном упрямстве, а староста, ругаясь, накладывал бледному до синевы Тильмару лубок на переломанную в падении руку.

“Ты, твоё чародейство, как дитё малое. Не дергайся уж, сделай милость, закончить дай”.

В доме колдуна никто ни пылинки тронуть не посмел, как она во время поспешного бегства сгребла со стола записи, с тех пор ничего не изменилось.

К запахам снадобий вскоре добавились ароматы свежего хлеба, куриной похлебки, медовых пряников.

Дедушка расстарался, самого себя превзошел.

“Яринушка, ну что ты не ешь совсем. Ты ж не птичка, крошки клевать. Бери краюшку, еще теплая”.

И долгожданная темнота, в которой не было ни замка над Пустошью, ни плача Девы, ни криков Илеи. Только тишина.

***

Очнулась Ярина разбитой, но зато мучительное отупление немного отступило. Было тепло, спокойно, глаза открывать не хотелось, лучше лежать, слушая, как полощет за окном ливень, а ветер изо всех сил бросает водяные потоки в закрытые ставни.

Пахло целебным разнотравьем, горечью чародейских настоек и мёдом, а чужая грудь под щекой мерно вздымалась. Это было так странно и одновременно знакомо, что даже удивиться не вышло.

Сердце Гора частило. За этим стуком Ярина не сразу разобрала, что ее тревожит постороннее бормотание. Рядом кто-то ворчал.

– …охальник.

– Тише, разбудишь.

– Где это видано, в кровать к девчонке забираться. Обручья не надевал, через огонь не проводил[20], а уже грабли тянет свои.

– Дед, мы пока в подземельях блуждали, под одним плащом вместе спали, – в сипении Гора ясно слышалось обреченное упрямство. – Уймись.