Янтарный меч

– Нужна ты мне. – Он повел плечами, словно спина болела. – Дел у меня других нет.

– А что ты тогда здесь делаешь? И ночью. Зачем приходил?

Не просто так же он прогуляться на болота вышел, не просто так рыскал вокруг избушки.

Колдун глянул на нее, как на полоумную.

– Тебе существа, которые все чаще выползают с закатом, знакомы? Такие занятные, на сгустки тьмы похожи, – спросил он насмешливо. – Я еще не растерял последний ум, чтобы с ними встречаться. Есть более интересные места, где их нет.

Это он про Пустошь, что ли?

– Что, и птицы не твои? – Ярина не поверила. Кому она еще понадобилась? Селяне ночного леса пуще огня боялись.

– Птицы?

– Вороны. Следят везде. Вот тут только что были. – Она поежилась, вспомнив черные крылья, отливавшие багрянцем.

В его лице мелькнуло что-то странное, а суховатые пальцы сжались в кулаки, как от злости.

– Вороны, говоришь…

Ничего он больше не сказал, а Ярина почувствовала себя совсем неуютно. И когда уже решилась попрощаться, мужчина успокоился, буркнул тихо:

– Ладно. Пошли. Доведу тебя до телеги, нечего одной шастать.

Ярина с радостью добралась бы сама, но отказаться не решилась. С сомнением покосившись на закутанную в извечный темный плащ фигуру, она зашагала по тропинке, ведомая ожерельем. Подозрительно заботливый колдун шёл следом. То кидался на неё, теперь вот провожать вызвался, поди разбери, что в следующий раз в голову взбредёт.

До телеги они шли молча, лишь когда Ярина повернулась, чтобы поблагодарить, колдун устало потёр переносицу и огорошил:

– Я способен признать свои ошибки. Был неправ. Но тебе надо убираться отсюда, здесь не место для дурех, еще и таких наивных. Куда ты ехала? Я выпишу подорожную.

Слова благодарности застряли в горле.

– Вот уж нет! – Ярина мигом подобралась и отскочила подальше, едва вновь не свалившись в трясину. Если еще седмицу назад она была бы рада отравиться в путь, то сейчас тень погибшей Милавы не давала покоя. Ивар заберет ребенка и уедет, а ее долг выяснить, что случилось. И домовому она обещала!

– Тьфу, лешачка безмозглая! – в сердцах плюнул колдун.

– Грубиян!

– Да, – когда он улыбался, то исполосованная щека бледнела до синевы, а шрам наливался алым. – Как прикажешь разговаривать с глупыми упертыми девчонками? Собирайся и езжай, говорю. Будешь еще под ногами путаться.

Теперь Ярина точно была уверена – уезжать нельзя. Подозрения разгорелись с новой силой, уж не колдун ли все подстроил? И не кинется ли он изводить нечисть, если лес оставить без присмотра.

– Никуда я не поеду! – упрямо насупилась она. – Ни тебе, ни твоим людям веры нет. Я за порог, а ты снова за старое? Лесных жителей мучить?!

– Да никто их не мучил!

– А Дара?

– Кто?!

– Берегиня!

Тут колдун стих. Нахохлился, втянул голову в плечи, и сразу стал похож на облезлого грача, пощипанного кошкой.

– Они с ребёнком выжили, я знаю, – хрипло и глухо отозвался он.

– Не благодаря тебе! – Ярина в запальчивости едва не кричала. – Ты бы их спалил, если бы не водяной!

– Я их пальцем не тронул! – Мужчина рявкнул так, что она отшатнулась, ударившись спиной о телегу.

Мгновение колдун буравил ее злым взглядом, а после махнул рукой и быстро пошел обратно, вскоре скрывшись из виду. Ярина так и осталась стоять, растерянная и потрясенная.

Русалкам она верила больше, а колдун явно чувствовал себя виноватым, когда она напомнила про печальную участь берегини. С другой стороны, почему он так яростно кричал о своей невиновности?

Размышления прервал Ивар. Он нес завернутое в плащ тело Милавы на руках, прижимая к груди. Трепетно и бережно уложил на шкуры. Ярина устроилась рядом на облучке, не зная, как утешить. Да и найдутся ли слова для потерявшего любимую жену?

– Ты похоронишь ее здесь? – она наконец решилась разрушить тяжкую тишину.

– Местные не хоронят мертвых. Сначала сжигают, после пепел закапывают, – отстраненно откликнулся Ивар, понукая лошадь свернуть с наезженной дороги в лес, к избушке.

– Почему? Я видела капище. Значит, волхв тут живет.

– Это ты у кольгрима спроси. Мне сказали: «нельзя». Ваши местные мруны могут появиться. Больше ничего не знаю.

– Она бы посмеялась, если бы знала, что ее будут хоронить, как на моей родине хоронят только жен ярлов или конунгов, – добавил он тихо.

Когда Ярина спустилась на землю перед частоколом, Ивар ухватил за руку, едва ли не силой поворачивая к себе.

– Приходи вечером в деревню, на похороны, – попросил он. – Ты спасла Орма, у тебя есть право проводить ее в последний путь. Даю слово, тебя никто не тронет. Придешь?

Ярина кивнула.

***

– Дедушка, – первым делом спросила она, войдя в избу, – отчего местные своих покойников сжигают?

Домовой, возившийся с хихикающим Ормом, обернулся и задумчиво почесал бороду.

– Дык Дивья Пустошь же! Тут, небось, везде поле битвы было. На крови и лес вырос, и топи на месте старого жальника, отсюда и название. Мрунов тут видимо невидимо развелось в те времена, леший сказывал. Уж он плевался! Говорят, ежели покойника целым закопать, он вылезет и пойдет бродить. Потому и жгут. Ты о том лучше водяного спроси. Как съездила-то?

– Все в порядке.