Янтарный меч

– Послушай, – колдун быстро успокоился и со вздохом опустился обратно, взяв её руки в свои, лихорадочно горячие. Ярина была в таком ужасе, что не смогла их выдернуть: эта лживая забота стократ хуже злобных окриков. – Не надо бояться. Мне правда жаль, что обстоятельства так сложились. Я не испытываю никакого удовольствия от убийств и всего этого. Мне очень жаль тех, кому пришлось умереть, но выхода нет. Круг не видит, что толкает магов к пропасти. Все эти ограничения убивают остатки знаний. Ещё немного, и маги будут выступать на площадях, показывая фокусы, на большее они уже не сгодятся. Если ничего не сделать сейчас, потом жертвы будут неисчислимыми.

– Легко жертвовать другими, – выдавила Ярина, стараясь вырваться, но он держал крепко.

– Нет, девочка. Гораздо легче жертвовать собой. А я беру ответственность за то, что совершаю.

– Другие чародеи, которых ты убил… Они были с тобой не согласны.

А муж Дары и вовсе оказался случайной жертвой.

– Думаешь, я сумасшедший убийца? – удивление в голосе колдуна было непритворным. – Большинство погибших – мои друзья. Мы работали вместе, пытались возродить магию. Такой источник, как Пустошь, может подарить достаточно энергии, если подобрать ключ. Поначалу использовали свои силы, но ничего не выходило. Мы убивали, когда не было другого выхода. Когда из-за вмешательства все могло пойти прахом.

Накатившая усталость была такой сильной, что Ярина прекратила вырываться и просто прижалась лбом к решётке. Как спорить с чудовищем, свято убеждёнными в своей правоте? Как доказать, что нельзя губить людей, потому что хочешь осчастливить остальных. Каждый из погибших детей мог стать кем-то. Любил бы, и его бы любили в ответ. Вдруг кто-то из них тоже оказался бы магом. А другие?

Рябинка жила бы счастливо со своим чародеем. Смил ни за что не дал бы Дару с сыном в обиду. Гор помирился с дедом и не стал бы сгонять нечисть с насиженного места. И домовик не тосковал бы в одиночестве.

– Нельзя лишать людей выбора, – Ярина попыталась найти хоть какие-то слова.

Беловолосый в ответ погладил ее по волосам. Жест был болезненно-знакомый, только когда к ней так прикасался Гор, хотелось улыбнуться, то сейчас скользким комом подкатила тошнота. Ярина не вытерпела и шарахнулась, едва сдерживая слезы.

Колдун глянул на нее с неподдельным сожалением. Или у него так хорошо выходило притворяться?

– Мне очень жаль, девочка, – сказал он и поднялся.

– Отпусти Ивара и Рябинку, – попросила она, едва сдерживая рыдания.

– Когда все закончится. А ты поешь и отдохни. Если хочешь чего-то, просто скажи.

“Я хочу, чтобы Гор был жив!” – подумала она, глядя ему вслед и крепко зажимая рот ладонью, лишь бы не завыть.

– Он лжет, – прохрипела Рябинка. – Мы видели, можем рассказать. Он не отпустит ни его, ни меня.

Ярина подтянула колени к груди, ткнулась в них носом и позорно разрыдалась.

Ни на что она не годна! Детоубийца уйдет безнаказанным, и кто знает, сколько горя он еще принесет. Нечисти никто не поможет. Дедушка так и будет ждать вместе с маленьким Ормом, пока русалки не скажут, что они с Гором сгинули в древних гробницах. А мама…

Мысль, что о семье она подумала в последнюю очередь, захлестнула удавкой.

Матушка не дождется помощи из Ольховника, потому что некому рассказать Нежке о случившемся. Как долго она будет с тревогой смотреть на дорогу, прежде чем поймет, что ее непутевая дочь не выполнила просьбу. Единственную важную, которую ей поручили! Паршивая из нее вышла дочь. И сестра паршивая. Еще хуже, чем лешачка.

– Не плачь. – Рябинка загремела цепями, когда рыдания стали горше. – Эй, слышишь? Ему только в радость будет, если ты сломаешься. Придумаем что-нибудь.

Что она может? Даже с ожерельем толку от нее никакого. Если разве что… Мысль была внезапной, слезы мигом просохли.

– Рябинка, – сорванным голосом позвала Ярина, вновь подавшись вперед. Миска с похлебкой едва не опрокинулась, – ты что про тени, которые по ночам рыщут, знаешь?

– Мало. Они по осени появились, как Смил погиб, а над Дарой чуть расправу не учинили. Мы не сразу поняли, что за напасть. Не до того было. Отец слышал от своего деда, мол, после войны, когда деревья еще молодыми были, они по лесу рыскали, потом ушли. Уснули, наверно. Дальше камней чародейских они не заходят, появляются ночью, выползают из оврага. Что в нем – не знаю, но нехорошо там. Страшно. Местные давно по ночам не шастают, а нам эта напасть вреда причинить не может. Дара, вот, их боится. Но это ее надо спрашивать.

Все это Ярина и так знала. Знать бы, почему в ту ночь, стоило ей обратиться к ожерелью, тени бросились на них и гнали через весь лес. Выйдет ли позвать их, когда колдун поведёт ее на заклание? Если умирать, то она и его с собой прихватит.

– А ты их видела? Тени эти. – Сама она, сколько не пыталась вспомнить, ничего, кроме неясных силуэтов и бесконечного ужаса, раздиравшего на части, на ум не шло.

– Нет. Потому и не могу сказать, что за пакость ночами по лесу летает. Хотя у меня может сил не хватит, чтобы их суть понять.