Читаем Япония: язык и общество полностью

В данный класс включаются и ситуации, представленные в телевизионных новостях и выступлениях комментаторов, рекламе, плакатах и в воззваниях политических партий, письмах неизвестным адресатам (например, жильцам какого-то района), некоторых рубриках газет и журналов (статьи для женщин, садоводов, рыболовов и т. д.). Здесь собеседники еще менее ясны, говорящий их не видит и не слышит. Но и тогда задаются некоторые параметры (политические единомышленники, соседи, собратья по увлечению, любители того или иного товара), для большей эффективности к каждому слушателю или читателю обращаются так, будто он — реальный и единственный собеседник, иногда, особенно в рекламе, проявляются и отношения, характерные для сферы обслуживания. В таких ситуациях активно употребляются вежливые, а иногда и «сверхвежливые» слова и грамматические формы. Приведем в виде примера часть письма Строительной компании жильцам соседних со стройкой домов: Го-кинрин-но минасамагата-э. Майнити со: он-дэ го-кинрин-но минасамагата-э ва тадайна го-мэйваку-о о-какэ си, тайхэн мо: сивакэнаку омоттэ оримасу… Кёкурёку, со: он-ни ва хайре-итасимасу нодэ, го-кё: реку-о о-нэгаи итасимасу 'Всем уважаемым соседям. [Мы] будем каждый день своим шумом создавать значительные помехи всем уважаемым соседям, [мы] не находим слов для извинений. [Мы] очень обеспокоены [причинением вам беспокойства из-за] шума, поэтому просим [вашего] содействия' Здесь мы видим самые разные вежливые формы: суффикс — мас- при всех глаголах, вежливо-объектные формы со вспомогательными глаголами суру, итасу, ору, приставку

о-/го-, присоединяемую ко многим именам, почтительный показатель множественности — гата, специальные вежливые слова минасама 'все', мо: сивакэнаку
'нет слов для извинений', «изысканные» канго типа кинрин 'соседи', со: он 'шум', тадайна 'большой', 'значительный'. Такие примеры часто нельзя перевести на русский язык с эквивалентной передачей всех форм вежливости, даже приблизительной, как, например, переводить разные местоимения 1-го лица? Показателен такой факт в отличие от других японских газет орган КПЯ газета «Акахата» использует вежливые формы глагола с —
мас- во всех статьях в целях установления более тесного контакта с читателем.

Различие устных и письменных видов коммуникации также может влиять на употребление форм вежливости. С одной стороны, употребление простых глагольных форм без — мас- не выглядит невежливым лишь на письме, в устной же речи ситуация полной неопределенности собеседника почти исключена (кроме «мыслей вслух»). Поэтому, например, при прочтении на научной конференции опубликованной статьи нельзя просто произнести вслух то, что напечатано, необходимо заменить все простые формы глагола-сказуемого [30] на вежливые. С другой стороны, при прочих равных условиях письменное общение кажется официальнее устного, поэтому даже хорошие знакомые могут использовать вежливые формы в переписке, а иногда и по телефону, не употребляя их при встрече. Интересно также распределение упомянутого суффикса — сан

- и более вежливого его эквивалента — сама первый обычен в вежливой устной речи, но на письме не всегда считается подходящим, второй обычен в переписке, а в устной речи имеет «сверхвежливый» оттенок и применяется обычно лишь в сфере обслуживания

Наконец, в определенных рамках возможны и индивидуальные особенности употребления форм вежливости. Ряд ситуаций допускает вариативность форм (тем более что есть формы, не имеющие уже особых различий по вежливости, см. ниже). Отмечается, например, стремление некоторых людей употреблять вежливые формы и там, где можно без них обойтись, подчеркивая таким образом свою воспитанность [Ide, 1982, с. 367]. Различия вежливых и невежливых форм довольно жестко связаны с социальной ситуацией, в меньшей степени это можно сказать о различии вежливых и «сверхвежливых» форм, последние часто определяются индивидуальными склонностями. Например, в токийском метро при объявлении станции можно слышать примерно с одинаковой частотой Касумигасэки дэсу ('Касумигасэки' — название станции метро) — проявление обычной вежливости к собеседнику и Касумигасэки дэ годзаимасу — то же, но с подчеркнутой вежливостью. В лекциях и докладах одни выступающие используют вежливые, другие — «сверхвежливые» формы, неодинаково и употребление личных местоимений, что, впрочем, может быть связано и с возрастными различиями (см. ниже).

Таковы основные правила употребления форм вежливости в японском языке. Есть отдельные случаи, регламентируемые специальными нормами, например при упоминании о членах императорской семьи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология