Япония. История и культура: от самураев до манги

Янагита, считающийся отцом японской этнологии и фольклористики, испытал влияние европейского взлета популярности народных и волшебных сказок, произошедшего в XIX веке. Наиболее яркими представителями этого движения считают Ганса Христиана Андерсена и братьев Гримм. В эпоху Мэйдзи иностранные советники, например Лафкадио Хёрн и Бэзил Чемберлен, собирали и переводили разнообразный японский фольклор и мифы. Янагита надеялся систематизировать собрание подобных сказок из отдаленных сельских регионов. Начав в качестве чиновника, служившего на разнообразных престижных должностях, Янагита приобрел известность благодаря своим пространным обзорам сельской жизни 1920–1930-х годов. В 1910 году он опубликовал первый фольклорный сборник — «Рассказы из Тоно», собрание историй о привидениях и объяснений местных обычаев из отдаленных регионов Северной Японии, который он посвятил «людям, живущим в других странах». Янагита услышал эти истории от местного сказителя Кидзэна Сасаки, однако счел необходимым «причесать» необработанные истории, создав литературные повествования в стиле европейских фольклористов. Сасаки счел, что истории перестали быть похожи на самих себя, и в 1935 году выпустил собственный сборник. В него, к примеру, входил следующий текст с объяснением местного запрета:

Если пойдешь в горы, время от времени будешь встречать деревья, растущие из одного корня двумя стволами. Только некоторые из таких деревьев обвиваются стволами друг вокруг друга. Такие переплетенные деревья получаются потому, что на двенадцатый день двенадцатого месяца горное божество считает деревья на своей территории. Чтобы сделать зарубку, сколько у него тысяч или десятков тысяч деревьев, он переплетает стволы последнего дерева. Поэтому в двенадцатый день двенадцатого месяца местным жителям запрещено ходить в горы. Будет ужасно, если кто-то пойдет, а его по ошибке посчитают как дерево[101].

В своих работах Янагита часто романтизировал сельскую жизнь, хотя в реальности он имел мало представления о крестьянской судьбе в деревне. Он критиковал деревенскую ментальность за подобострастие, подчинение вышестоящим, невежество и страх перед чужаками. И для деревенской, и для городской жизни он использовал двойные стандарты, полагая, что крестьянам не нужно разрешать проматывать свои деньги на потребление современных и роскошных товаров, ненужных в деревне, но очень привлекательных для городских элит, к которым принадлежал и он сам.

И Янаги, и Янагита создали новую область японских исследований, пытаясь сконструировать современную японскую идентичность, основанную на традиционных сельских ценностях и практиках. Тем не менее их важнейшие достижения демонстрируют, насколько глубоким оказалось разделение городского и деревенского. Городские интеллектуалы, далекие от примитивных верований и повседневной нищеты, которые обычно характеризуют крестьянскую повседневность, ностальгически романтизировали сельскую жизнь, игнорируя настоящую бедность крестьян и их стремление к более справедливой жизни.