Япония. История и культура: от самураев до манги

После нескольких десятилетий колониальной образовательной политики новым классом интеллигентов становились коренные тайваньские писатели, получившие японское образование, однако сохранявшие культурные связи с Китаем. Они писали произведения, основанные на их смешанной идентичности, публикуя свои работы наряду с японскими писателями в местных журналах, например в «Бунгэй Тайвань» («Литературный Тайвань»). На местной литературной сцене были заметны две различные тенденции. Одна группа писателей, особенно активная в 1920–1930-е годы, не забывала о своих китайских корнях и критически относилась к колониальной политике, хотя жесткая цензура не позволяла критиковать метрополию напрямую. Вторая группа, сложившаяся в 1940-е годы, ратовала за ассимиляцию и за то, чтобы стать настоящими японскими подданными.

Из первой группы примечательны работы писателя Ян Куй, в которых описывалось социальное и экономическое неравенство в колониях и выражались антиимпериалистические взгляды. Его рассказ «Буйвол» написан о программе колониального правительства по конфискации домашних волов у тайваньских крестьян, чтобы отправить их в Нанъё для работы на плантациях. Рассказчик — студент, вернувшийся в родную деревню на лето, который заводит дружбу с девушкой. Раньше она ухаживала за скотиной своей семьи, теперь же животных у них отобрали. Из-за потери средств к существованию отец этой девушки планирует продать ее многоженцу — отцу рассказчика. Рассказ Лу Хэруо «Воловья повозка» (1935) описывает сходную ситуацию, как погонщика волов вытеснили с рынка японские машины и грузовики. Чтобы скопить денег, купить клочок земли и прокормиться, его жене приходится заняться проституцией. Рассказ заканчивается тем, что погонщика штрафуют за езду на старой повозке по новым дорогам. В подобных историях герой — местный житель оказывается в ловушке, во-первых, жестокой колониальной экономической политики, а во-вторых, китайского патриархального социального уклада. Тайваньские элиты, получившие японское образование, наблюдая эти условия, чувствовали фрустрацию и из-за колониального неравенства, и из-за негибкости традиционных норм.

В начале 1940-х годов некоторые тайваньские писатели задумались над вопросом, как стать хорошими подданными империи. Писатели, чье образование было всецело японским и многие из которых сами жили в Японии, верили в благосклонность своих колониальных хозяев и искали их одобрения, что в постколониальную эпоху обернется для них клеймом коллаборационистов. Отмеченный профессиональным сообществом рассказ Чжоу Цзиньпо под названием «Солдат-доброволец» дает наглядное представление о литературном направлении «имперских подданных». Чжоу в детстве жил в Японии, но после Великого землетрясения Канто 1923 года вернулся в колонию. Главный герой рассказа возвращается на Тайвань из Японии, где он учился, и поражается культурной отсталости, которую обнаруживает дома. Со своим другом детства он спорит о наиболее эффективных способах японизации Тайваня. Рассказчик полагает, что лучше всего поднять уровень местной культуры, тогда как его друг считает, что нужно вступить в Бригаду юных патриотов и достичь духовного единения с японскими божествами, молясь в синтоистских святилищах. Вскоре после их разговора друг поступает добровольцем в японскую армию, что вызывает глубокое уважение рассказчика. В этой истории отражена система военного призыва на Тайване, первоначально полностью добровольная, однако со временем становившаяся все более обязательной. В военное время тех, кто вовремя не записался добровольцем, выгоняли из школ и принуждали работать на военных заводах.