Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Тогда гон-но ками провинции Мусаси принц Окиё тайно обратился к Масакадо с предложением, [сказав]: «Если ты поразмыслишь о происходящем, [то поймешь]: хоть ты напал [всего лишь] на одну провинцию, двор обвинит тебя в тяжких [преступлениях]. Ты можешь точно так же захватить все восточные провинции[772], и тогда посмотрим, что еще будет». Масакадо отвечал так: «Масакадо именно об этом и думает, и вот почему. В древности принц с родинкой на ноге, чтобы стать государем, собирался отрубить головы тысяче царей[773]. Другой принц хотел занять трон своего отца и бросил того в тюрьму за семью стенами. Масакадо же — потомок кшатриев, внук [принца Такамоти — потомка государя Камму] в третьем поколении. Я начну с восьми провинций и захвачу государев замок. Но сначала надо завладеть печатями и ключами провинций и выгнать всех управителей провинций в столицу. Так я смогу и получить в свои руки восемь провинций, и подчинить себе их народ». На этом совет [между принцем Окиё и Масакадо] был окончен.

[Масакадо] собрал несколько тысяч воинов и в 11 день 12 месяца 2 года Тэнге (939) [пересек границу] провинции Симоцукэ. Каждый [из воинов] восседал на коне, подобном дракону[774], за каждым шел отряд, [огромный], как туча. Подняли хлысты, пришпорили коней — как будто хотели перемахнуть через гору в десять тысяч ли. Сердце каждого преисполнено отваги, [вместе] готовы победить стотысячное войско. И вот они подошли к павильону управы [провинции Симоцукэ] и стали готовиться к битве. Тогда новый ками [провинции Симоцукэ] Фудзивара-но Хиромаса и прежний управитель Оонакатоми-но Матаюки Асоми[775], увидев, что Масакадо хочет захватить провинцию, дважды поклонились ему и, преклонив колени, поднесли печать и ключи.

Пока все пребывали в смятении, было захвачено здание и территория провинциальной управы. [Масакадо] отрядил крепкого провожатого, чтобы сопровождать ками [провинции Симоцукэ Фудзивара-но Хиромаса] в столицу. Ками сказал: «В мире богов-небожителей[776] есть пять признаков смерти[777]. В мире людей есть восемь видов страдания[778]. Сегодня я столкнулся со страданиями, и этого нельзя было избежать. Времена меняются, изменяется мир, [люди] повсеместно теряют нравственные принципы. Благое исчезает, злое появляется, будды и божества ками никак не проявляют себя. Как же это печально! Кости петуха хоть и не были еще старыми, улетели на запад. Панцирь черепахи хоть и был новым, раскололся на восточном берегу»[779]. (Так сказано, потому что [Фудзивара-но Хиромаса] пережил горе в то время, когда был в должности [ками провинции Симоцукэ]).

Дети и жены, [привыкшие находиться] за ширмами, бросили оглобли повозок и пошли по заиндевевшей дороге. Свита, жившая за воротами [провинциальной управы], покинула седла своих коней и направилась к заснеженным склонам. В начале правления [Фудзивара-но Хиромаса на щеках у жителей провинций] виднелись ямочки, [от улыбок, их дружба была крепка, как] железо и [благоухала, как] трава[780]. Но в конце его правления люди за глаза поносили друг друга и тяжело вздыхали. [У Фудзивара-но Хиромаса] отняли четыре докладные[781], и он вернулся в столицу ни с чем. У него отобрали жалование, и теперь ему приходилось тщетно тратить силы в дороге. Чиновники и простой люд в провинции [Симоцукэ] хмурились и плакали. Знатные мужчины и женщины из других провинций жалели их. [Ведь обычно бывает так]: вчера слышал о чужом горе, а сегодня сам испытал унижение. Одного взгляда [на произошедшее в провинции Симоцукэ] было достаточно, чтобы понять, что нигде в мире беспорядки и упадок не были [столь страшны], как здесь. Оплакивая произошедшее, [Фудзивара-но Хиромаса и Оонакатоми-но Матаюки] свернули с дороги Тосандо [к столице, и их путешествие] наконец закончилось.

В 15 день того же месяца Масакадо прибыл в провинцию Кодзукэ и, отобрав печать и ключи у сукэ Кодзукэ Фудзивара-но Хисанори Асоми[782], в 19 день отправил того под охраной в столицу. Затем [Масакадо] захватил управу [провинции Кодзукэ][783], вошел в здание и, расставив воинов у четырех ворот, провел церемонию назначения чиновников[784] во все [захваченные им] провинции. В это время [в здании управы] появилась прорицательница, которая сказала: «Я посланница от великого бодхисаттвы Хатимана»[785] — [и передала следующие слова божества]: «Я передаю свой ранг [государя] моему потомку Тайра-но Масакадо[786]. Документ, удостоверяющий ранг[787], поднесет тебе дух правого министра Сугавара, имеющего второй старший ранг. Великий бодхисаттва Хатиман во главе восьмидесятитысячного войска подносит тебе мой ранг [государя]. Скорее же поприветствуем государя песней о тридцати двух отметинах»[788].