Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Прошла весна, сейчас разгар лета.
Дорога к дому Юань Сы-ту освободилась от снега.
Утром — с юга, вечером — с севера.
Людям стало известно о Чжэн Дай-вэй и ветре из долины.

Строки из третьего письменного отказа от назначения на пост Правого министра.

Сугавара Фумитоки.

Современники сокрушались: «Жаль, что прежний государь Тэнряку не может прочесть эти строки».

8.

В горах Лун-шань облака закрыли свет.
Ли Цзян-цзюнь у себя в доме.
Волны Ин-шуй успокоились.
Цай Чжэн-лу еще не служит правителю.
Прошение с просьбой оставить пост «сэйсинко тайсё».

[Сугавара] Фумитоки

Говорят, что одному человеку приснился сон будто странствующее божество болезней произнесло: «Благодаря этим строкам хвори не приблизятся к дому Фумитоки».

9.

Ван Цзы-цзинь поднялся к отшельникам.
После этого люди стали поклоняться тому, кто оседлал луну.
Ян Доу-ду быстро покинул этот мир.
Странники проливают слезы в виде облаков над горой Сянь-шань.

[Минамото] Сукэнори

Поговаривают, что позднее некто, тайком любуясь луной в храме Анракудзи, [увидел], как какой-то человек, одетый в домашнюю одежду, декламирует стихи. Возможно, то было само божество Тэндзин, тронутое [красотой ночи].

10.

Подняться по яшмовым ступеням

[1384] — особая привилегия.Человек незнатный не должен ступать по облакам Пэнлай.
Многие хотят дослужиться до министра.
Человек без талантов не должен подниматься на луну над горой Тайшань.

Это прошение Татибана-но Наомото[1385] о назначении помощником главы Министерства Народных дел[1386]. Говорят, что это прошение государь Мураками положил на столик у изголовья[1387].

11.

Впереди еще долог путь.
Мои мысли устремляются к вечерним облакам на горе Янь-шань.
Долго ли нам не суждено встретиться.
Моя шапка мокра от слез, пролитых ранним утром в Корё.

Предисловие к циклу стихотворений, сочиненных во время проводов северных гостей в Корокане Оэ-но Асацуна.

Говорят, что во время чтения этих строк люди из государства Бохай проливали слезы и били себя в грудь. С тех пор минуло несколько лет. И как-то человек из Бохай спросил меня: «Дослужился ли Оэ Асацуна до поста придворного советника?». «Пока нет», — ответил я. Тогда человек из Бохай сказал: «Я понял. В Японии не ценят умных людей»[1388].

17.

Набрав в подол светлячков, я усердно занимаюсь.
С радостью в сердце говорю, что добродетельное правление императора Яо подобно лучам Солнца, распространяемым повсеместно.
Спросив пурпурных птиц, я записываю их ответ.
Жаль мне, что разуму моему недоступны темные облака Млечного пути.

Говорят, что за эти строки государь Итидзё хотел пожаловать Оэ-но Мотитоки пост «куродо», но Фудзивара-но Митинага и другие сановники были не согласны и пост «куродо» остался вакантным[1389].

21.

Меч в три сяку ханьского Гао-цзу

[1390]Сразу же подчинил сто власти всю страну.
Одно сочинение Чжугэ Ляна
В мгновение ока возвысило его до наставника императора.

Строки из экзаменационного сочинения Фудзивара-но Масаки на тему: «Гармония песни и танца»[1391].

25.