Япония в меняющемся мире

Рукопись осталась незаконченной и увидела свет только в 1938 г., но легла в основу его следующей английской книги «Пробуждение Японии», начатой осенью 1903 г Вскоре неугомонный автор в поисках новых впечатлений отправился за океан, подняв-ノ

шись на борт корабля 10 февраля 1904 г 一 в тот самый день, когда Япония, уже напавшая на Порт-Артур, объявила войну России. В Америке деятельность Окакура была в основном связана с искусством, музейной и выставочной работой (здесь его ждало полное признание), но политические события не могли оставить его равнодушным. «Пробуждение Японии», законченное уже в США и увидевшее свет в Нью-Йорке и в Лондоне в конце того же 1904 г, оказалось очень злободневной книгой.

Окакура выражался ясно, четко, порой даже жестко. «До недавнего времени Запад никогда не принимал Японию всерьез. А сегодня очень занятно видеть, как успешный исход наших усилий занять свое место в семье народов кажется многим угрозой христианству... Грустно сознавать, насколько ошибочно Запад до сих пор судит о нас, несмотря на обилие информации в его распоряжении... и даже неплохо информированные люди не в состоянии понять глубинное значение нашего возрождения и наши подлинные цели» (с.177). Объяснению их должна была послужить книга, адресованная и «непонимающему» Западу, и «пробуждающемуся» Востоку.

«Наши друзья любят поражаться, с какой легкостью мы переняли западную науку и промышленность, конституционное правление и организацию, необходимую для ведения гигантской войны. Они забывают, что движение, обеспечившее Японии ее нынешнее положение, в не меньшей степени обязано своей силой внутренней зрелости... Для народа, как и для индивидуума, подлинный прогресс состоит не накоплении внешнего знания, но в осознании своей внутренней сущности» (с.178). В чем же она заключается?

«С огромной благодарностью Западу за то, чему он научил нас, мы по-прежнему должны видеть в Азии подлинный источник нашего вдохновения. Это она передала нам свою древнюю культуру и посеяла семена нашего возрождения. Мы должны радоваться тому, что из всех ее детей именно нам было позволено доказать, что мы 一 достойные наследники... До пробуждения мы пребывали в той же летаргии, в которой ныне пребывают Китай и Индия» (с.178). Это из первой главы, которая многозначительно называется «Ночь Азии». Единственный свет в этой ночи 一 Япония, которая сумела пробудиться, благодаря внутренней силе, а не «черным кораблям» коммодора Перри.

Постепенно в тексте появляются откровенные антиевропейс-кие инвективы. На расхожую в то время формулу «желтая опасность» Окакура отвечает «белым бедствием»: «Для большинства восточных народов приход Запада ни в коей мере не был безусловным благословением» (с. 214). Запад бездуховен, коварен и жесток; цель оправдывает средства, а всего его цели имеют сугубо материальный характер, в то время как «благородный Восток до сих пор видит разницу между целью и средством» (с. 215). Говоря об антииностранном восстании ихэтуаней в Китае в 1900 г., Окакура вспоминает лозунг «изгнания варваров» (дзёи), популярный в Японии периода бакумацу (1853-1867 гг.). Это уже не оправдание перед Западом, это 一 вызов.

Особого внимания заслуживает данная Окакура трактовка Мэйдзи исин, в которой он видит «реставрацию и реформацию», «прежде всего возврат» (с. 240). При этом он не забывает перечислить современные политические институты, благополучно существующие и действующие в Японии, которая сумела сочетать их с верностью традициям. Окакура настоятельно подчеркивал, что слухи о смерти старой Японии сильно преувеличены и что не стоит обольщаться относительно ее вестернизации. Мэйдзийский лозунг вакон ёсай («японский дух 一 западная техника») жив как никогда.

В последней главе Окакура пишет о войне с Россией, объясняя ее исконной агрессивностью «московитов» как потомков «готов, вандалов, гуннов и монголов» и не забывая лишний раз напомнить о кишиневском погроме 1903 е, который вызвал большой резонанс в Европе и в Америке (с. 264). Это не слишком отличалось от общей лщ1ии японской пропаганды ——и не помешало Окакура в 1908 г. приехать в Москву для изучения ее художественных сокровищ.